Но люди ничего не замечали. Даже Эндрю и Джен видели в нем сперва калеку, а уже потом — человека.
Его мысли вернулись к Лили. Вот она, уж точно, воспринимала Ноа по-другому. Он был очень удивлен собственным поведением. С чего это он извинился перед ней за то, что произошло утром, и объяснил, почему так поступил? Он открылся Лили больше, чем кому-либо.
Ноа не знал, каким окажется его будущее, но уже понял, что, ничего не делая, просто не сможет жить. Армия не разбрасывается кадрами, тем более такими. Но нельзя отрицать, что из-за физической неполноценности его возможности теперь ограниченны.
Он перекидал оставшееся сено в загон. «Физическая неполноценность...» Ноа ненавидел эти слова. Так же как и другие: «калека», «инвалид». Он постоянно слышал их в свой адрес и был не согласен ни с одним из этих определений, однако ничего лучшего придумать не мог.
Тяжелее всего Ноа переносил то, что постоянно нуждался в помощи. Дойдя до амбара, он вздохнул и рассеянно почесал зудящую культю — все, что осталось от правой руки. Не так давно он командовал людьми, а теперь не может разрезать кусок курицы...
— Как дела? — Сладкий голос Лили заставил его обернуться.
— Что ты здесь делаешь?
Лили выглядела прекрасно в легком платье, которое делало ее талию невообразимо тонкой. Узенькие бретельки не морщили золотистую кожу, а ветер трепал подол юбки, притягивая внимание к обнаженным ногам, обутым в замысловатые сандалии. Ногти на ногах были покрашены в нежно-розовый цвет.
— Тебе и вправду не помешало бы научиться здороваться.
— Ты просто появилась неожиданно. Снова.
— Все равно нехорошо стрелять в безоружного.
Ноа рассмеялся, оценивающе разглядывая ее. Она была образцом женственности, и в течение нескольких секунд он делал то, что всегда делают мужчины при виде красивой женщины, — флиртовал.
Пока не увидел, куда упал ее взор.
— Ты сегодня в футболке, — мягко заметила Лили.
Черт, она всегда говорит то, что у нее на уме! Ноа продолжал смотреть ей в глаза. Рано или поздно она все равно увидела бы его культю. Уж лучше сейчас.
— С длинными рукавами слишком жарко.
— А это. — Она показала на его искалеченное плечо, конец которого был обтянут тканью.
— А это вроде как колпачок. Он защищает кожу. Да и смотрится, по-моему, лучше.
— Болит?
Прямой, но участливый вопрос тронул его, и он расправил плечи. Лили не отводила взгляд и не испытывала ни малейшего стеснения. Она, казалось, всё понимала, и это подавило внутреннее сопротивление Ноа.
