Кристиан вздохнул.
Ну давай скажи, что хочешь все вернуть, и я пойму, что ты ничуть не изменился и не научился по-новому врать! Пошлю тебя к черту и, может, даже выверну на тебя твой кофе! – умоляла Луиза.
– Я подумал: раз уж так случилось, что мы полетим туда вместе, стоит заключить хотя бы зыбкое перемирие. Я опасаюсь, что какая-нибудь дикая кошка перегрызет мне горло однажды ночью, – очень серьезно сказал Кристиан.
– Какие мы стали осторожные, подумать только… – прокомментировала Луиза. На нее вдруг навалилась смертная усталость пополам с отвращением.
– Лу, лелеять прошлые обиды – это детство. Может, попробуем быть взрослыми людьми?
– Ага. Чур, ты первый.
– Я и так сделал первый шаг.
«Первый шаг… А не специально ли спланирована эта партия?!»
– Крис, а как получилось, что тебя взяли в эту экспедицию, а?
– В последние годы я вплотную занялся индологией. И именно эпохой городов-царств.
– Боже, какая честь для индологии…
– Не язви. Это одна из увлекательнейших областей из всех, с которыми я сталкивался.
– Охотно верю. Скажи, ты это специально?…
– Нет.
Луиза долго смотрела в его ясные, льдистые глаза. В них не отражалось и тени лжи. Будь это кто угодно другой, она бы поверила. Но верить Кристиану Митчеллу – увольте. Спасибо, хватит.
– Ладно, мне пора на прививки. – Она с сожалением покосилась на тарелку аппетитных спагетти под сливочным соусом. Вот уж что не хочется оставлять…
– Тебя подвезти?
– Нет, я на машине.
До чего же гнусный тип. И до чего обходителен! Неудивительно, что женщины падают к его ногам, точнее в его постель, и после всего считают себя счастливицами. Луиза усмехнулась сама себе: сердце сладко екнуло, когда Кристиан движением прожженного светского льва поднялся, чтобы проводить ее.
И в итальянской пиццерии сразу повеяло запахом белых свечей, дорогих духов и изысканных вин – как на… нобелевском банкете.
Такое ощущение, будто Кристиан к нему готовится всю жизнь.
5
Перед отъездом Луиза еще раз со слабенькой надеждой проверила, нет ли электронных писем или записок от него . Нет. Казалось бы, это должно было дать ей возможность лететь с чистой совестью, но в сердце шевельнулась тупая, бессмысленная тоска.
Луиза не удержалась и сходила в салон красоты. Вероятно, уже к закату завтрашнего дня от ее маникюра-педикюра не останется и следа, но хотя бы несколько часов она будет чувствовать себя принцессой. Знание, что твои руки безукоризненно ухожены, имеет необычайное влияние на женскую самооценку. Пусть Кристиан не думает, что она совершенно наплевала на свою женскую сущность в его отсутствие.
