3
Дни шли за днями, и Луиза чувствовала, что они не просто уходят в небытие – они идут куда-то и ее ведут за собой. Это радовало и пугало ее одновременно. Она просыпалась с необычайной ясностью мыслей и быстро бьющимся сердцем и засыпала, безотчетно улыбаясь.
Она сменила электронный почтовый адрес. Письма от неведомых любителей виртуальных знакомств были благополучно забыты, погребены под ворохом новых впечатлений и эмоций.
Луиза и сама не заметила, как разговоры с Айвенго прочно вошли в ее жизнь. Да, ей уже не четырнадцать, чтобы увлекаться книжными героями. И вроде бы такая малость – переписка из коротких сообщений между двумя людьми, которые никогда не встречались (Луиза была уверена) и не встретятся (она не настолько наивна, чтобы тешить себя напрасными надеждами)… Но тем не менее они существенно изменили ее жизнь, подарив иллюзию того, что в ее жизни присутствует мужчина . Не ухажер, не любовник, не кандидат в мужья – просто мужчина, с которым интересно обсудить какую-нибудь проблему, потому что мужской и женский взгляд на вещи всегда в корне различаются, а этот мужчина еще и умен, что делает общение с ним вдвойне приятным. В их странных отношениях Луиза находила ту толику тепла, которого ей мучительно не хватало прежде – настолько мучительно, что она сама себе в этом не признавалась.
У нее порозовели щеки и заблестели глаза – просто заблестели, безотносительно новых артефактов и сообщений о планируемых конференциях.
Мерил пребывала в твердой уверенности, что у подруги появился любовник – иначе с чего бы ей, музейной мышке, расцветать? Она и раньше-то не сомневалась, что недаром зарегистрировала Луизу на сайте знакомств, а теперь убедилась, что это было одно из самых прозорливых решений в ее жизни.
Луиза мудро предоставляла ей право думать что угодно и боялась рассказать об истинном положении дел – отчасти из суеверия, отчасти потому что боялась насмешливого слова многоопытной в любовных делах Мерил. Вот уж кто не верил ни во что так свято, как в великую магию секса…
Каждое утро для Луизы начиналось с коротенького письма – еще за чашкой утреннего кофе, что-нибудь вроде: «Привет! Как прошла ночь? Бурно и счастливо?», на что она обычно отвечала: «Нет, спокойно и медитативно». Во время рабочего дня можно было обменяться шутками или замечаниями по поводу переменчивой погоды. Как это ни ужасно, работать стало сложнее: Луиза сделалась рассеянной и мечтательной, что, как известно, не способствует написанию научных трудов. И, что еще ужаснее, Луизу это не особенно расстраивало.
