— Нет, хорошо! — возразил он. — Для нас с тобой это всегда было хорошо. Сними с меня плавки, Габи, и мы ляжем в полосу прибоя и отдадимся друг другу.
— Нет, не могу!
Руки его скользили по ее телу, гладили его, нежно, с благоговением касались ее грудей. Марк откинул голову, чтобы посмотреть на ее груди, глазами увидеть, как они высоки и упруги.
— Ты прекрасна! — прошептал он, держа ее груди в своих руках, наслаждаясь их упругой теплотой. — Твои груди пьянят меня. Тебе ведь всегда нравилось, когда я так ласкал тебя. Ведь нравилось, сладкая моя? Помнишь, ты лежала в моих объятиях и постанывала, когда я целовал их и приникал губами к твоим соскам? Ты выгибалась дугой и просила: еще, еще!
— Мне было семнадцать лет, — еле выговорила Габи и стихла. Его большие теплые руки излучали какую-то магическую силу, она не могла отвести от них глаз.
— Быть с тобой рядом, трогать тебя — это волнует не меньше, чем секс. Ты всегда любила, когда я ласкал тебя. Ты никогда меня не отталкивала, никогда.
— Я была без ума от тебя, — засмеялась она сквозь слезы. — Обожала тебя. Стоило тебе захотеть, и я отдалась бы тебе, не раздумывая ни минуты. Вот насколько я потеряла голову!
Она хотела оттолкнуть его, но он схватил ее руки и прижал к своей груди. Провел ногтями по своей коже.
— Никогда, ни с кем у меня не было такого — едва мы прикасаемся друг к другу, как начинается волшебство! Мы умрем, Габи, если я возьму тебя. — Голос Марка дрожал от волнения. — Мы не сможем остановиться, мы не вынесем наслаждения.
— Марк, прошу тебя, я не лгу… — еле шевеля губами, проговорила Габи. Горло у нее пересохло, тело охватило неудержимое желание. — Я все еще… девушка.
— Ладно, ладно, притворяйся, вот и хорошо, — прошептал он, склоняясь над ее грудями. Он нежно потерся о них носом, стал слегка покусывать зубами, отдаваясь любовной игре, сводя ее с ума. Руки его сжали ее бедра, прижимая их к своим напрягшимся чреслам.
— Марк!.. — Габи задрожала.
— Ш-ш-ш… — нежно шептал он. Губы снова приникли к ее рту. Габи почувствовала, что он отпустил ее, а когда снова притянул ее к себе, она поняла, что он совсем голый. — Ах, Марк! — всхлипнула она и страстно прижалась к нему, обвив руками его бронзовую мускулистую спину. Тело его пахло солью, когда она дрожащими губами стала целовать его шею и плечи. Слившись с ним в объятиях, она снова почувствовала себя сильной.
— Габи, Габи! — с дрожью в голосе прошептал Марк и осторожно положил ее на самую кромку песка, в набегающие мелкие волны, а сам встал на колени, наклонился над ней, окончательно стянул с нее ночную рубашку и стал ласкать ее живот, ноги, а вспенивающийся прибой ласкал ей спину. Марк восхищенна смотрел на плавные изгибы ее тела.
