Девушка почувствовала: еще минута, и она зайдется в припадке истерического смеха.
– Я отвезу тебя домой, – еле слышно сказал Доминик.
Безучастно повинуясь ему, она двинулась к входной двери. Ее губы все еще горели от его поцелуя, а тело изнывало от пробужденного к жизни желания.
Какая злая шутка судьбы! Кристи уже готова была посмеяться над уверенностью Доминика в том, что Дэвид – ее любовник. Что ж, подумала она, чем дольше он будет так считать, тем дольше она останется в безопасности. Если Доминик узнает, что ни один мужчина до сих пор не прикасался к ней и не пробуждал в ней этого дьявольского томления, – она пропала! Пропала потому, что тогда он просто возьмет ее, повинуясь собственному желанию, и она не сможет даже сопротивляться.
В юности она упивалась мечтой о том, что будет принадлежать ему. Но тогда ей казалось, что любовь всегда взаимна!
Теперь, став взрослой, Кристи больше знала о жизни. Доминик не произнес ни слова о любви к ней, и он не должен узнать, что составляет весь смысл ее жизни, тогда как она для него – всего лишь желанная женщина.
Доминик вел машину в полном молчании и остановился у самого крыльца, чтобы ей было удобно дойти до двери. Он собирался последовать за ней, но Кристи остановила его.
– Незачем идти со мной!
И он послушно вернулся к автомобилю, оставив девушку один на один с отцом, озадаченным столь ранним возвращением любимой дочери.
Поднявшись наверх и столкнувшись там с матерью, Кристи обрадовалась тому, что могла объяснить свою бледность и взвинченность аварией. Не рассказывать же родителям, что причина ее состояния в том, что, вернувшись к событиям восьмилетней давности, она открыла в себе любовь к Доминику.
Почувствовав, что ее дочь расстроена и с трудом держит себя в руках, Берта сочла за лучшее не задавать лишних вопросов, заметив, что Кристи, наверное, просто не выспалась.
– Но тогда тебе, а не мне полагается плохо чувствовать себя, – со слабой улыбкой возразила Кристи.
– Не знаю. Отец сказал, что Доминик показался ему очень обеспокоенным твоим самочувствием. Вообще-то, я ожидала, что ты вернешься домой совершенно разбитая и вся в синяках.
Синяки действительно были, но только там, глубоко внутри, в душе, печально подумала Кристи.
– Почему Доминик не зашел в дом? Он ведь знает, что мы всегда ему рады.
– Леди Энтони пригласила его на ужин. – Это была правда, только поначалу он отказался.
– Вероятно, она сделала это по настоянию своей крестницы. Доминик на редкость привлекательный мужчина. – Берта помолчала, словно ожидая возражений со стороны дочери, но та была не настолько искусной лгуньей, чтобы отрицать очевидное.
