— Поезжай за мной. Я знаю, где можно остановиться, — сказал он и первым въехал в великий город, уводя Саймона на восток, подальше от лондонского дома епископа — вернее, огромного дворца на самом берегу Темзы.
Уильям де Монте Акуто в задумчивости стоял посреди зала своего дома. Немногие даже в Лондоне знавали такое богатство, каким владел этот невысокий человек, одетый в богатый алый камзол с меховой оторочкой по вороту. Владел — и утратил его.
Совсем недавно он был сильным, здоровым мужчиной с резкими чертами лица, которыми втайне гордился. Сильный квадратный подбородок, прямой нос, лоб, не тронутый шрамами даже после множества морских сражений. Он привык видеть восторг в глазах женщин.
Теперь не то. Голубые глаза, когда-то лучившиеся уверенностью, запали, устремленные в себя. Морщинки смеха сменились страдальческими складками по сторонам губ — следами тревог и потерь. Да, немногие знавали такое богатство — и совсем немногим пришлось увидеть, как оно тает, словно дым.
— Продолжай, — велел он.
Этот гневный тон стал обычным для него. С тех пор как Уильям лишился удачи, в нем постоянно кипела ярость, каждую минуту готовая прорваться. Но к предательству он не был готов. Да, в деловых вопросах оно почти неизбежно — но не среди своих! Всякий, кто когда-либо отправлялся в плавание, чтобы сколотить небольшое состояние, знает: многие купцы не слишком отличаются от пиратов. Ничего личного, разумеется, но если подвернулся случай перехватить чужой груз вдали от любопытных глаз, только дурак не сделает этого. Это естественно.
Но тут другое дело. Оно касается человека, которого он вырастил, которому он доверял бы и на краю света, как доверяет господин самому верному из своих рыцарей. Это нестерпимо!
— Мастер, мне, право, жаль…
— Я сказал: продолжай! — тихо напомнил Уильям.
Он, и не глядя на вестника, знал, как подействовал на него этот холодный тон. Всякий, кто служил ему так долго, как старик Пирс, помнил, что такой голос выдает его бешенство больше, чем взгляд.
— Я выследил его, как ты приказывал. Как ты и думал, он прошел к берегу у дома епископа Винчестерского.
Когда-то Уильям владел участками земли в самом Лондоне. В давние времена, когда он был богат. Но не теперь. Все, что у него осталось, — это маленькое поместье в Суррее, неподалеку от Саутуорка.
— Искал шлюху? — с надеждой спросил Уильям.
Может, парень только затем и отправился к дому епископа. Там водилось столько девок, что их прозвали «винчестерскими гусынями». Епископ жирел от их доходов, а для парня в эти годы — скоро двадцать — нет ничего естественнее, чем прогуляться к ним, побаловать себя.
