— Доброго утречка, юный Уилл, — проговорил он. — Как поживаешь, как твоя матушка?
Он сложил руки под несуществующей грудью. Мальчик не отозвался. Тогда служка словно в первый раз заметил Чосера.
— Стережешь ворота? — спросил тот.
— Помогаю брату-привратнику. А кто это спрашивает?
— Не твое дело, а спросить я хотел, не проходил ли здесь кто?
Неповоротливый верзила изобразил задумчивость. Поскреб прутиком между зубами и изучил добычу с интересом, какого не уделял собеседнику.
— Здесь много народу ходит, — изрек он наконец.
И, взглянув в лицо Джеффри, добавил:
— Что случилось?
— Погиб работник. Убит одним из своих. Если убийца попробует здесь пройти, задержи его.
Невежа прекратил валять дурака и выпрямился. Джеффри с удовольствием отметил страх и смятение на его лице.
— А как я его узнаю? И как остановлю в одиночку?
— Тут вы на равных — он тоже один. А узнаешь легко. У него вот такая рука. — Джеффри вытянул левую руку, скрючив пальцы когтями. — А он, скорее всего, попытается сбежать. Зовут его Адам.
Привратник остолбенел. Описание явно было ему знакомо. Не задерживаясь, чтоб понаблюдать дальнейшее действие своих слов, Джеффри провел Уилла под арку, на улицу за воротами. На самом деле он не верил, что убийца Адам вздумает покинуть монастырь через главные ворота, но расшевелить сторожа было полезно. Беглец же скорее побежит к югу или на восток — там монастырские земли сливались с окрестными равнинами. Чосера не удивило, что наглец-привратник ничего не слышал. И ссора, и убийство случились во внутреннем дворике, в сотне ярдов от него, за толстой стеной и зданиями. Да и монахи не разразились криками и не поднимали шума, какой сопровождал бы убийство на городских улицах. За воротами он остановился.
— Где ты живешь, Уилл? Где твой дом?
Веснушчатый мальчишка, помявшись, указал направо. Стена монастыря уходила вдаль. Они миновали ворота еще одного кладбища. Кресты и каменные плиты здесь были разбросаны более беспорядочно, чем на монашеском кладбище. Чосер догадался, что здесь хоронят служек-мирян. Немало их набралось за двести пятьдесят лет истории монастыря. В мертвецах никогда нет недостатка.
Слева земля спускалась к топкому берегу реки. Грязь блестела на солнце. Дальний берег скрывала утренняя дымка, выступала только Белая башня большого замка на северном берегу. Над равниной поднимались паруса нескольких суденышек. Над водой с криком кружили чайки. Где-то здесь был обретен чудесный крест, выпавший из клюва птицы, «превосходившей величайшего из орлов».
