Тайна Мэриэл | страница 56



— Нет, спасибо, — ответила Мэриэл, — я перекусила в самолете.

Только тут она поняла, как ей хотелось, чтобы Николас сказал, что от любви к ней потерял голову. Его слова, подобранные со всей осторожностью дипломатического опыта, были маленькими смертоносными стрелами, убивающими всякую надежду.

Хрипло, словно ей все-таки удалось пробить его необыкновенное самообладание, он спросил:

— Тогда, может быть, ты хочешь отдохнуть?

Изо всех сил стараясь сохранять какую-то объективность, она перебрала в уме все охватившие ее ощущения — мурашки, пробежавшие по спине, слабость во всем теле, горячую тяжесть в животе, волнами охватывающую тело, лишающую ее воли и энергии.

И в то же время в ней начала пробуждаться какая-то другая, более примитивная и глубокая энергия, добела раскаленная и всепоглощающая. Призвав на помощь остатки разума, она коснулась языком ставших внезапно сухими губ и глухо пробормотала:

— Николас, я не принимаю таблеток.

— Я об этом позабочусь, — успокоил он, не отрывая глаз от ее рта, словно в нем таился залог блаженства. Длинный указательный палец нащупал предательски пульсирующую жилку на ее шее. — Я обо всем позабочусь, — обещал он медленно и уверенно. — Все, что ты хочешь, Мэриэл, все, что тебе нужно. Скажи мне, и я это сделаю.

— Я хочу тебя. — Она опустила ресницы и почувствовала, как губы сами раздвигаются в соблазнительной улыбке, вечной, как сама женственность, более понятной, чем слова. — Всего тебя. Больше мне ничего не надо.

Сколько времени они так простояли, связанные лишь прикосновением его руки к ее шее? Мэриэл казалось, что его жизненная сила через ладонь и чувствительные кончики пальцев сливается с ее жизненной силой.

Затем, издав какой-то глубокий, гортанный звук, Николас притянул ее к себе, крепко прижав к своему напряженному от желания телу.

Когда она в молчаливом и бессознательном приглашении подняла лицо, он поцеловал ее с жаждой человека, истомленного долгим ожиданием. С жаждой, которую она не только разделяла, но и на которую ответила не менее пылко, открывая губы навстречу его страстному вторжению, чувствуя, как последняя крепость дрожит и рушится под неотразимым натиском его требовательных ласк.

Николас взял ее на руки, перенес на кровать и опустил на покрывало. Она хотела скинуть халат, но он воспротивился:

— Нет, позволь мне, — и неторопливо стянул его. — Так распаковывают подарок, — сказал он.

Мэриэл лежала обнаженной, вся во власти его обжигающего взгляда, а он смотрел на нее так, будто она олицетворяла все, о чем он когда-либо мечтал.