— Не будь таким глупым, Люк! Ты что, сам не видишь? Завожу музыку. Мне хочется танцевать!
Он нахмурился еще сильнее.
— Зачем?
Если бы только он знал?
— Зачем люди обычно танцуют? Чтобы повеселиться, вот зачем!
— У меня нет желания танцевать, — непреклонным тоном заявил он.
— Что ж, тогда давай выпьем с тобой на посошок.
Лицо Люка потемнело.
— У меня нет и такого желания, — с расстановкой сказал он напыщенным тоном, — пить на посошок. Да и тебе тоже не надо — ты и так выпила в пиццерии почти всю бутылку шампанского. Не надо, Мэгги! — продолжил Люк. — Не смотри на меня умоляющими глазами. Вечер был чудесный, но ему настал конец. Сейчас я собираюсь принять ванну и лечь в постель. До завтра.
Смотря ему вслед, Мэгги на мгновение растерялась. И освещение и музыка были такими подходящими! Никогда ничего не получается так, как задумываешь, мрачно заключила она. Но вскоре к ней вернулась решимость. Она должна добиться своего!
Прокравшись по коридору, Мэгги замерла под дверью Люка. Раздались звуки открываемой двери в прилегающую к его спальне ванную комнату и шипение пущенной струи воды.
С бьющимся сердцем Мэгги открыла дверь и вошла. Потом сняла с себя платье, бюстгальтер и трусики и спрятала их в ящик гардероба. Спальню освещала только настольная лампа. Мэгги откинула покрывало и залезла в его постель. Дрожа от возбуждения под прохладными простынями, она ждала, и это ожидание длилось, как ей показалось, бесконечно. Мэгги начала уже подумывать, не утонул ли он в ванной, когда шипение воды прекратилось. Внезапно испугавшись содеянного, она забилась под простыни.
Люк выключил свет в ванной и вошел в комнату, вытирая полотенцем мокрые волосы, второе полотенце было завязано у него на бедрах. При виде его прекрасного, мускулистого тела у Мэгги мгновенно пересохло во рту, она не в силах была оторвать от него глаз. С каким-то благоговением она смотрела на покрытый поблескивающими капельками воды загорелый торс, на мощные бицепсы. А если еще прибавить к этому длинные, мускулистые ноги, которым, казалось, не было конца… Более совершенного мужчину она не смогла бы вообразить даже в самых горячечных фантазиях.
Должно быть, Мэгги, открыв рот от удивления, машинально пробормотала что-то, потому что Люк вдруг замер, остолбенело уставившись на кровать, как будто не веря своим глазам. Но вот глаза его сузились, на скулах заходили желваки. На мгновение Люк, казалось, потерял дар речи, но только на мгновение. Когда он заговорил, то произнес именно то, что Мэгги боялась услышать от него. Или что-то весьма близкое к этому.
