Хейзл нажала кнопку звонка, и через минуту Лили выглянула из-за дверной цепочки. Глаза у нее были мутные.
— С-сколько времени? — невнятно произнесла она.
Хейзл взглянула на подругу с удивлением и тревогой.
— Пять часов. Лили, ты что, напилась? Та икнула и ухмыльнулась.
— С-совсем капельку. Я нервничала, ты же понимаешь… из-за твоей встречи с Бартом. — Взгляд ее стал более осмысленным. — Ну, как? Вы встретились?
— Да.
— И что?
Хейзл зябко повела плечами. Обратная поездка была долгой и утомительной. Поезд останавливался почти на каждой из станций, она продрогла и устала, а к тому же не была уверена, что поступила правильно, согласившись преподать урок бывшему любовнику Лили. Короткой встречи с Бартом Арденом оказалось достаточно, чтобы понять: этот мужчина не из тех, кто позволит легко провести себя. С ним нужно быть очень осторожной…
— Лили, мы так и будем стоять на пороге?
— О, извини! Входи! — Та откинула цепочку, и Хейзл вошла в квартиру.
Здесь ничего не изменилось с момента ее последнего посещения. Хейзл потянула носом и поморщилась. Воздух был спертым — чувствовалось, что помещение давно не проветривали.
Лили нетерпеливо взглянула на нее.
— Ну, так что? Барт дал тебе работу?
Хейзл снова вздрогнула от какого-то неприятного предчувствия.
— Да.
— Отлично! — вскричала Лили. — Это нужно отпраздновать!
— Тебе, по-моему, уже хватит, — попыталась урезонить подругу Хейзл.
— Может быть, — ответила та, пожимая плечами, — но ты-то можешь позволить себе рюмочку-другую…
— Нет, спасибо. Я выпила чаю в поезде, и сейчас единственное, о чем я мечтаю, — это посидеть на чем-нибудь удобном.
Обе женщины уселись на диван. На кофейном столике стояли грязные чашки и стаканы.
— Здесь не мешало бы прибрать, Лили, — заметила Хейзл.
Та скорчила недовольную гримаску.
— Держу пари, Барту ты этого не говорила, а он почти такой же неряха, как я! Боже мой, я просто бесилась, когда натыкалась повсюду на его шмотки!
Видимо, они были очень близки в прошлом, подумала Хейзл и стиснула зубы, пытаясь отогнать образ Барта Ардена, который сбрасывает одежду со своего великолепно сложенного тела.
Господи, неужели я ревную? — мысленно ужаснулась она. И к кому — к Лили!
— Может быть, он и неряха, — сухо сказала Хейзл, — но, по крайней мере, дома у него чисто.
