— Я и подумать не мог, что вам это покажется удачным. В обоих случаях вы прекрасно справились бы и без меня. Надеюсь, кости не сломаны?
Розмари пошевелилась.
— Не похоже. Но может, вам лучше послать за врачом?
— Я провожу вас до дома, — ответил он, не улыбнувшись шутке. — Поскольку вы потеряли сознание, то лучше пусть вас осмотрит ваш отец. Я пойду с вами пешком. Вы уверены, что с вами все в порядке?
Розмари была влюблена и испытала искушение притвориться слабой и беспомощной, но гордость, смешанная с профессиональной подготовкой, заставила ее выбросить эту мысль из головы.
— Думаю, да. Дайте мне руку.
— Конечно.
Мэтт протянул руки и помог ей подняться, но, странное дело, у Розмари закружилась голова и в висках застучало. Мэтт тут же поддержал ее.
— Вы еще слабы. Думаю, вам лучше поехать ко мне, а я вызову вашего отца.
Розмари начала возражать, но Мэтт отмахнулся и легко поднял ее на руки, словно ребенка.
— До моего дома ближе, чем вы думаете. Ваш пони пойдет за вами?
— Да, если я потяну за поводья. Но он сам может найти дорогу домой.
— Так будет лучше, потому что я могу отвезти вас на машине, если потребуется.
В душе Розмари боролись смущение от того, что ее несут на руках, и желание рассмеяться. Мэтт шел обычными длинными, размеренными шагами, направляясь короткой дорогой к своему коттеджу. Розмари пришлось обхватить его руками за шею, иначе она упала бы на землю.
— Вы рано встали сегодня, — заметила она, чтобы нарушить молчание.
— Я всегда рано встаю. По крайней мере летом. И я не один, — многозначительно заметил он, когда в отдалении раздался шум мотора. — Но и вы тоже рано поднялись. Вы часто ездите верхом в такое время?
Розмари была вынуждена признать, что обычно встает намного позже.
— Только когда я не могу спать или мне так хочется.
— И что же случилось сегодня?
— И то и другое, наверное.
— Очевидно, это было не по душе вам или вашей лошади.
Это было почти предупреждение, и Розмари почувствовала себя помехой.
— Я уже могу идти сама.
— Глупости, мы почти пришли.
По правде сказать, у нее довольно сильно болела голова, и Розмари уже стала подумывать, нет ли у нее сотрясения мозга. Когда они подошли к дверям его дома, Мэтт бережно поставил ее на ноги.
— Прежде чем отвезти вас домой, я приготовлю вам чай. — Он помог ей сесть в кресло, и его прикосновение вызвало в ее душе радость и боль. — Кстати, — внезапно спросил он, — вы завтракали? — Розмари покачала головой. — А чай пили?
— Нет, я сразу поехала.
