Розмари нахмурилась:
— Но, Хью, этого не может быть. Он бы так не мог поступить. Уиндборн — опытный лесничий.
— Что-то не похоже.
— А возможно, это Кен сделал отметки, когда Мэтта… Уиндборна не было рядом? — Розмари покраснела, потому что опять назвала главного лесничего по имени.
Но Хью, кажется, ничего не заметил.
— Невозможно. Он был с Кеном все время.
— Я ничего не понимаю. Мне кажется, что из всех лесничих, что у нас были, он самый лучший.
Джерри рассмеялся:
— Только женщина может судить по внешности. Может, внешне так и есть, но людям, которые работают с ним, лучше знать.
— Необязательно работать с человеком, чтобы судить о его характере, — заметила Лиз. — К тому же Розмари врач.
— Прошу прощения, Розмари. Ты такая молодая и красивая, что я порой забываю, что ты умудренная опытом женщина.
Розмари отмахнулась.
— Джерри, а как твой участок леса? Похоже, там все в порядке?
— Пока да.
— Вы, мужчины, всегда поддерживаете друг друга, — укоризненно заметила его жена. — Но все время ждете, что что-то пойдет не так.
Джерри пожал широкими плечами:
— А кто знает? Не так уж легко быть главным лесничим или даже просто лесничим. Нужно многое уметь делать. Ты ведь знаешь.
Мужчины замолчали. Потом Лиз весело предложила:
— Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Когда состоится следующий бал?
— В сентябре, — сухо ответил Хью.
Лиз хихикнула, и Розмари рассеянно улыбнулась в ответ. Иногда Лиз говорила откровенные глупости, особенно когда атмосфера накалялась, как теперь. Было очевидно, что все они думали о происходящем в лесу, но никто не хотел больше об этом говорить.
— Пойдем погуляем, Розмари, — предложил Хью после ужина.
— Ладно.
Когда они шли по поляне, на которой стояли коттеджи Хью и Маршаллов, Розмари чувствовала себя очень угнетенной. Сгущались сумерки, и над горизонтом поднималась бледная луна. Вокруг раздавались тихие шорохи, испуганный лесной голубь перелетел с ветки на ветку. Хью уверенно обнял Розмари за плечи, однако она внезапно рассердилась на него. Он привлек ее к себе и попытался поцеловать, но она его оттолкнула.
— В чем дело?
Только что она могла объяснить? Розмари сама не понимала, почему в последнее время ее постоянно охватывало чувство беспокойства и тоски. Что-то ее явно угнетало, но было бы странно рассказывать об этом Хью.
— Знаешь, Розмари, — начал он, — иногда я мечтаю, чтобы ты была обычной женщиной, а не врачом.
— Почему?
— Ты слишком умна, слишком чувствительна.
— К чему этот разговор?
