— Это я виноват.
— Ты же не властен над погодой, Мэтт.
— Я не о том. Если бы ты была со мной, то не замерзла бы.
— Ты не можешь быть сразу всюду, и ты не отвечаешь за все на свете.
— Я не хочу отвечать за все на свете. Я хочу отвечать за тебя.
Похоже, эти слова не возымели желаемого действия, и он еще крепче прижал ее к себе. Дженни положила голову ему на плечо и снова задрожала.
— Я знаю, как согреть тебя. Нужно поскорее попасть ко мне домой.
— У тебя не отключили электричество?
— У меня есть кое-что получше. Камин в спальне.
Только когда Дженни умылась и почистила зубы, она вдруг подумала о том, что ждало ее за пределами ванной. Камин, теплая постель и Мэтт.
Она бы с радостью отказалась от всего ради последнего.
Дженни начала согреваться еще в машине. Она почувствовала, что очень важна для Мэтта.
Молодая женщина взяла свечу, которую дал ей Мэтт, и тут же поставила ее обратно. Свеча удивительно гармонировала со всем, что было в доме. Дженни наклонилась к зеркалу в позолоченной раме и увидела в нем женщину, которая казалась здесь чужеродным элементом.
Даже света свечи хватило, чтобы разглядеть ее недостатки. Юбка, купленная в комиссионном магазине, мужской пиджак — другие не сходились у нее на животе, простенькая блузка.
Грустные мысли не покидали ее. Кристал Макдонах стояла перед этим зеркалом не во фланелевой пижаме, а в шелке и кружеве, подчеркивающих ее стройную фигуру.
Дженни криво улыбнулась своему отражению в зеркале.
Когда она вышла из ванной, сердце ее ухало, как молот. Она начала расстегивать и застегивать манжеты, чтобы не было заметно, как у нее дрожат руки. Мэтт откинул покрывало на кровати. Даже не дотрагиваясь до белья, Дженни могла сказать, что это дорогой сатин. Ей казалось, что она спит, только все было настоящим. И особенно Мэтт.
У Дженни перехватило дыхание, когда она поняла, что он не одет. Ей тут же захотелось прикоснуться к нему.
— Тебе не холодно? — спросила она первое, что пришло на ум.
— Я ненавижу пижамы. Может, подойдешь ко мне и погреешься?
— Я не могу.
— Почему?
«Действительно, почему?» — подумала Дженни. Она, взрослая женщина, любит взрослого мужчину и боится своих чувств.
— Ты занял мою половину кровати.
— Почему твою?
— Я всегда сплю на левом боку с правой стороны кровати. Так лучше для ребенка.
Мэтт встал, и Дженни почувствовала одновременно облегчение и разочарование. Он был не совсем раздет.
— Ну-ка залезай. Чем скорее ты устроишься поудобней, тем лучше.
