— Не будем же мы здесь сидеть до вечера? — тоскливым тоном осведомилась Гипця.
— Ты права, это совершенно бессмысленно, — согласился Кубусь. — Если он нас надул, то ничего не поделаешь. Пусть теперь сам нас поищет. — Кубусь встал и, отряхнув брюки, решительно бросил: — Идем ко мне, еще раз полюбуемся на тот план. Может, что-нибудь и придумаем.
Они возвращались огородами, а у дома пани Баумановой свернули к автомобильному кладбищу. Проходя мимо старых сараев, они заметили на каменной ограде чьи-то согнутые в коленях ноги, выступавшие из ветвей черешни, словно два костыля. Такие костлявые колени могли принадлежать только Толусю Поэту.
И они не ошиблись, ибо тут же увидели выделяющуюся на фоне зелени его рыжую бородку, а над ней белые страницы развернутой книжки. Стихи Константы Идельфонса Галчинского настолько захватили Толуся Поэта, что он совершенно забыл, где находится и для чего сюда явился. Удобно развалившись на каменной ограде, он согнул ноги в коленях и, опершись подбородком на подставленную руку, целиком погрузился в волшебные волны поэзии.
Но тут хрустнула веточка, послышался чей-то вздох, кто-то споткнулся и тихо зашипел. Заинтересованный Толусь повернул голову и увидел своих добрых знакомых.
— Как поживаете, ребята? — весело приветствовал он их.
Юные детективы не ответили и лишь хмуро глядели на него, выражая всем своим видом горькую обиду.
— Почему вчера не дождались меня у отеля?
— Я как раз… — Кубусь многозначительно кашлянул.
— Что как раз?
— Как раз хотел спросить, с кем пан вышел из отеля в двадцать часов двадцать минут. — Юный детектив приступил к допросу с профессиональной хваткой.
— Я? — удивился Толусь и быстро ответил: — Вышел с тем типом.
— Вот именно, — едко ухмыльнулась Гипця, — а должен пан был выйти с зонтом.
— К сожалению, в номере я ничего не нашел.
— Только снюхался пан с этим гангстером, — обвиняющим тоном бросил Кубусь.
— И предал пан своих партнеров, — с горьким упреком добавила Гипця.
Толусь, захлопнув книжку, уселся на ограде, свесив с нее ноги.
— Черт возьми, что вам от меня нужно? Кубусь язвительно усмехнулся.
— Интересно, сколько пан получил от этого типа?
Соскользнув со стенки, Толусь согнулся над мальчиком, словно сказочный великан над карликом, и ухватил его за воротник.
— Ты — дерзкий щенок. Советую тебе не вмешиваться в чужие дела.
— Это предательство! — пискнула Гипця. — Я первая увидела зонт у пани Баумановой.
— Тише! — призвал ее к спокойствию Толусь. — Давай по порядку. Пусть ты первая увидела зонт, но где он теперь, драгоценнейшая?
