Сердце девушки сжалось. Это мог быть или Ахмед, или доктор. Ей стало страшно. Что же делать? Может, сжечь эту чертову палатку, а потом украсть верблюда и рвануться к свободе сквозь пустыню?
Прекрасный сюжет для фильма, но неосуществимый план.
Ее отец отдернул полог.
— Он уже прибыл, — удовлетворенно огладив бороду, объявил Омар аль-Иссидри.
— Он? — прошептала Кира, чувствуя, как кровь стынет в жилах.
— Доктор, — отец сделал эффектную паузу. — И еще одна хорошая новость. Ахмед Абизхаид уже в пути.
Кира сидела в палатке и ожидала доктора. «Ни о чем не думай, — велела она себе. — Не думай, не желай, не чувствуй».
Но как можно оставаться спокойной, когда внутри переплетаются гнев и страх? Ее отец не имел права так поступать. Она не его собственность, она свободная женщина. Ее тело принадлежит только ей.
Этот осмотр будет насилием.
Она не сможет пойти на это. Но разве у нее есть выбор?
Нет.
А возможно, это даже и к лучшему. Пора ее отцу узнать о том, что случилось, когда ей было всего шестнадцать.
Она чувствовала себя меж двух огней, принадлежа одновременно к двум противоборствующим культурам.
Кира была одинока. Единственный ребенок в семье, который всегда жил на два дома. Новое замужество матери. Неодобрение отца, понимавшего, что Кира стала дочерью Запада.
«Ты справишься с этим, — твердо сказала себе девушка, — точно так же, как справлялась с другими трудностями. Все будет в порядке».
В палатке появились люди.
— Кира, — позвал ее отец. — Доктор здесь.
Девушка почувствовала резкую боль в области сердца. Она медленно подняла голову и посмотрела на группу людей, которая стояла за спиной Омара. Ее глаза наполнились слезами.
— Не заставляй меня проходить через это, отец.
— Тебя укроют, — сказал он, указав на двух женщин в покрывалах. — Осмотр будет коротким. Абизхаид и я подождем снаружи.
— Отец!
Однако Омар аль-Иссидри проигнорировал ее последний протест.
— Лучше побыстрее покончить с этим. — Он посмотрел на медика. — Доктор?
Врач и женщины вышли вперед. Кира дрожала. Она не могла позволить им прикоснуться к себе. Одна из женщин развернула покрывало.
— Вас укроют, Lolla аль-Иссидри, — с уважением произнес врач.
— Нет, я не могу.
— Это займет всего лишь несколько минут…
— Нет! — выдавила она.
— Нет. — Это был уже мужской голос.
Кира узнала его. Но… этого не могло быть. Таких чудес не бывает.
— Вы не притронетесь к ней! — произнес он, и Кира увидела, как Кален, задрапированный в белое просторное одеяние, шагнул вперед. Его лицо, казалось застывшей маской ярости. — Я убью того человека, который осмелится коснуться моей женщины.
