— Напомни мне, чтобы я проверил содержимое сейфов перед тем, как ты уйдешь, — подчеркнуто сухо произнес он. — Кто бы мог подумать, что твои таланты столь пышно расцветут на криминальной почве?
Затем Феликс воткнул штопор между корпусом и крышкой автомата и рукой, как молотком, начал колотить по нему. Раздался металлический треск, и передняя панель распахнулась.
— Вуаля! — на манер фокусника воскликнул он, делая соответствующий жест рукой.
Гвендолин захлопала в ладоши.
— Браво!.. Кстати, о талантах. — Она кивнула на автомат с напитками. — Можешь продолжить их шлифовку, а я тем временем накрою на стол. На первое — закуска, приправленная майонезом.
— В любом случае этот тунец не обретет вкуса омара. Между прочим, в Монтего-Бей подают суп из кагуамы, гигантской морской черепахи, а всякую там экзотическую выпивку в скорлупе кокосового ореха.
— Бедняжка… А тебе в это время приходится сидеть в темном банке в обществе тунца и сварливой мегеры!
Феликс хохотнул.
— Да, надо будет пробежаться по четвертому этажу, воображая, что под ногами песок, океанский бриз дует в лицо, а солнца нет лишь потому, что оно уже опустилось за коралловые рифы…
И он вышел из комнаты.
— Песок, бриз, рифы… — передразнила его Гвендолин, взяла из автомата коробку конфет и положила на стол. — Но я всего лишь пытаюсь создать настроение праздника! — прошептала она, прислушиваясь, не зазвучат ли шаги за дверью. — В остальном мне совершенно безразличен этот мужчина. Три дня назад я не подозревала о его существовании, стало быть, не имею никаких оснований скучать по нему… Тем более что он только что вышел из комнаты, здание покинуть не мог и вернется через минуту.
Ее карие глаза снова устремились на дверной проем.
— Но это же нелепо! — Она вскочила со стула. — Я играю в какую-то глупую игру, и все из-за него! Надо что-нибудь почитать.
Журнал полетел через всю комнату через десять минут.
— Черт бы его побрал! Это невыносимо!.. И несправедливо! Нельзя влюбиться за пятьдесят шесть часов. Даже если это равноценно двенадцати… нет, теперь уже четырнадцати свиданиям и… и все такое прочее.
Гвендолин взъерошила волосы.
Он, в конце концов, сведет меня с ума. Впрочем, людям, часто разговаривающим самим с собой, и без того надо прописывать курс лечения. Я могла бы придумать сотню причин возненавидеть Феликса Миллингтона Л. Миллингтона… Однако не стану этого делать. Я просто забуду о нем. Приняв такое решение, молодая женщина немного успокоилась.
