Бурное, темпераментное завершение финала концерта привело публику в совершенный восторг. Все вскочили на ноги, Сандра аплодировала, топала ногами и кричала «браво» с таким энтузиазмом, что люди вокруг тепло улыбались.
Выйдя из зала, они зашли в ресторан и поужинали. Сандра постепенно остывала от лихорадочного возбуждения, ее оживленный щебет сменился заметной вялостью и сонливостью.
В гостиничном номере девочка поторопилась переодеться, чтобы поскорее забраться в постель. Но все же она не забыла попрощаться с Эвелин, а отца крепко обняла за шею и забормотала бессвязные слова благодарности, целуя его в щеки и радостно смеясь. Когда Томас Айвор все-таки отправил ее спать, Сандра перед уходом произнесла маленькую речь:
— Я знаю, как много ты, папа, делаешь для меня. Я этого никогда не забуду. Ты будешь гордиться мной, я обещаю!
— Я верю, — серьезно ответил Томас Айвор. — Ты пригласишь меня на свой первый концерт в Карнеги Холл, и я принесу тебе самый красивый букет цветов.
Сандра засмеялась, вытерев ладошкой непрошенные слезы.
— А теперь спать! — приказал Томас Айвор — Бегом в постель, и до утра — ни одного слова! Завтра рано вставать, завтрак я уже заказал.
Дверь в спальню закрылась, но Томас остался стоять в задумчивости посреди комнаты, опустив голову.
— Я знаю, что прошлое нельзя ни вернуть, ни изменить, но как я жалею о том, что прошло мимо меня! — хрипло заговорил он. — Я ненавижу себя за беззаботность, из-за которой я не видел ее первых шагов, ее лица, когда она только начинала учиться музыке… И теперь другой человек, которого она, очевидно, любит, раз называет папой, — ее каждодневный отец, занимает важное место в ее жизни…
— Не вините себя, — возразила ему Эвелин. — Каждый из нас делает ошибки, особенно в юности.
— Все? — Томас Айвор поднял голову. — Вы тоже делали непростительные ошибки в юности? — Это было сказано с такой болью, что Эвелин поспешила открыться ему.
— Я вступила в связь с мужчиной, считая, что он любит меня по-настоящему. Но я ему быстро наскучила, как в постели, так и во всех других отношениях. Его интерес ко мне остыл, и он предпочел более жизнерадостную и яркую Глорию…
— А! — Томас Айвор так резко повернулся к ней, что Эвелин вздрогнула от неожиданности. — Вы с Глорией оказались соперницами? — Он подошел к бару и достал из него бутылку виски.
— Нет. Я отказала Грегори, и Глория подобрала его.
— Налить немного? — спросил Айвор, доставая бокал для Эвелин.
