Он не мог подбирать выражения, чтобы как-то потактичнее выразить боль, копившуюся целый день.
Аманда взглянула на него.
— Я, должно быть, совершила ошибку прошлой ночью, но больше этого не сделаю. Секс — приятное развлечение, если больше нечем заняться. Полагаю, все женщины для тебя одинаковы. А тут подвернулась страдающая от одиночества вдова. Так вот, найди себе другую игрушку. Я не свободна.
Она повернулась к нему спиной и уже собралась выйти из комнаты, но Эдвин схватил ее за руку и втянул обратно.
— Здорово! — воскликнул он, сводя брови на переносице. — И откуда что берется?
Она попыталась оттолкнуть его, но ничего из этого не вышло.
— Успокойся и объясни в чем дело!
— Я тебе ничего не должна объяснять! — Она вырвалась, но Эдвин закрыл собой дверной проем.
— Нет, должна! — Он тоже разозлился, и, как ни странно, ее это обрадовало. Адреналин бил фонтаном, и Аманда почувствовала неожиданный прилив наслаждения.
Он подался вперед.
— Нехорошо разбрасывать обвинения просто так, ни с того ни с сего! Ты разве не слышала, что я сказал?
Аманда вздохнула. Конечно, слышала и верила ему. Пока не открыла злосчастный конверт и… ревность не охватила ее. Слепая, непонятная, разъедающая ревность!
Она ощутила головокружение оттого, что кровь отлила от головы.
— Я… — начала она, — как тебе верить, если ты встречаешься с другими женщинами? Ты и им мог то же самое говорить!
Оставаясь абсолютно непоколебимым, он запустил пальцы в волосы.
— Но ты же была замужем за Николасом, — напомнил он нервно. — Что мне оставалось делать? Ждать у моря погоды? Конечно, у меня были женщины — немного, но были, потому что я делал все, чтобы забыться и найти хоть какую-то замену. Но никто не смог тебя заменить. Они все тебе в подметки не годились.
Аманда задрожала, услышав в его голосе нотки гнева.
— Даже Речел? — спросила она, глупо уставившись на Эдвина и закусывая губу.
— Речел? — Эдвин выглядел озадаченным.
Она взглянула на конверт, который выпал из его кармана, когда он схватил ее за руку.
— Я же сказала, что открыла его, хоть и без умысла. Не знала, что оно адресовано тебе. Случайно прочла ее записку…
— И что? — Он произнес это так, словно сей факт ровным счетом ничего не значил. Эдвин поднял конверт и потряс им. — Ты приняла ее всерьез? — Его тон был невозмутим. — Речел… просто друг. Хороший друг. И тот, с кем она живет, тоже. Она от него без ума. Это все глупости… — Он помахал конвертом. — Просто она такая: экстравагантная, дразнящая. Любит дикие выходки. Но все к этому привыкли. Все любят ее, даже я. Но я не влюблен в нее, никогда не был и никогда не буду! — Он смял письмо и швырнул в корзину для бумаг. Когда его взгляд вернулся к Аманде, он сощурил глаза. — А ты заревновала, — укорил Эдвин мягко.
