И потом все видели как в этих водоносах было вино вместо воды, такое красное, похожее на кровь.
Что сделалось с учениками тогда? Они пробовали вино, вырывая друг у друга, они смеялись, и даже, кажется, плакали, как дети, с гордым и ликующим торжеством, показывая друг другу на Учителя, не смея, однако, подойти к нему слишком близко и рассказать о своем ликовании, как будто бы почувствовали сразу какую-то черту, которая легла в этот час между ними и им.
А Учитель стоял на пороге спиною к горнице и смотрел на восток, где, разгоняя предутренний туман, восходящее солнце зажигало первые красные полосы, и кровавые отсветы ложились на его лицо, руки, и на складки длинных белых одежд.
* * *
Потом, уже значительно позже, видел Иуда эти тени грусти. Это было в незабываемый ни для него, ни для других апостолов день. Накануне этого дня Учитель не спал с ними вместе. С вечера он ушел в горы, и они знали, что всю ночь проведет в молитве. Так поступал он часто, особенно после дней, когда людей около него было слишком много или накануне других дней, отмеченных чем-нибудь особенным в его служении.
На утро, когда он пришел к ожидавшей его толпе, он не стал беседовать. Став посредине, он внимательно смотрел на собравшихся, останавливая иногда свой пристальный взор на отдельных лицах. И тех, на кого он так смотрел, он потом называл по имени и знаком указывал им, чтобы они вышли из толпы и стали рядом с ним. И сразу вся толпа поняла, что в эту минуту совершается что-то бесконечно значительное в жизни тех, чьи имена он назвал и, может быть, не только в их жизни. И все затаили дыхание, и каждый трепетно звал:"Не я ли?"
А Учитель медленно и громко называл избранных. Вот вышел покрасневший от волнения Петр, его брат Андрей, всегда радовавшийся воспоминанию, что он первый пошел за Учителем, вот молодые сыновья Завведеевы: Иоанн и Иаков, а вон и Матфей, еще недавно сидевший у мытницы и собиравший подати..
Семь... десять... одиннадцать... Учитель остановился.
Иуда стоял в толпе, отделенный от Учителя спинами стоявших ближе. И сердце его замерло. Господи... зачем, зачем он их выбирает? Может быть, он хочет сделать из них первый легион, когда пойдет на Иерусалим, чтобы там воссесть на престоле Давидовом. Если так, то разве не знает он, разве не видит, что вот здесь в толпе стоит тот, кто готов, не раздумывая, отдать за него свою жизнь, разве не знает о любви его, Иуды, о трепещущем сердце, о восторге, не престающем ни днем, ни в темной тишине ночи...
