У них нет крыльев, но реющие и наполняющие воздух лучи делают их полет свободным и легким.
Но вдруг Иуда на миг посмотрел вниз в пространство, над которым пролетали.
Там, где-то в глубине, он увидел черную точку и узнал, почувствовал, что эта черная точка, - маленький виноградник, родовое наследие отцов, которое он бросил, как пошел за Учителем. И на мгновенье, только на мгновенье, точно сожаление об этом винограднике, о воспоминаниях, связанных с ним, кольнуло его в сердце...
Это было мгновение, но за это мгновение случилась катастрофа. Он чувствует, как что-то оборвалось, и он уже не летит, а парит с ужасающей быстротой в пустую темную бездну.
Лучи уже не держат его, и их нет в окружающей тьме.
А за спиной его - сломанные ветром крылья и их поломанные перепонки, болтаясь, бьют его по голове и лицу.
Иуда проснулся.
...И опять снилось Иуде.
Он лежит на краю какой-то дороги. Там близко Учитель, радостный, нежный и светлый, такой же любимый, как тогда, в первые дни в Галилее.
Ему нужно сделать одно движение, и они будут вместе. Все станет простым, понятным, ясным, и никто и ничто никогда не разлучит их. Но вот Иуда чувствует, что совсем рядом с ним, с той стороны, где Учитель, начинает подниматься стена, Иуда силится отодвинуть ее, свалить. Стена мягкая, точно из каких-то шелковистых тканей, руки тонут в ней, но она растет и остается недвижной.
Вот это уже не стена. Иуда уже в какой-то комнате и мягкие стены со всех сторон обступают его, а сверху, совсем низко нависает полог. И какой-то удушливый аромат разлит в воздухе и нежит тело. И сладко чувствует Иуда, что это уже не стена рядом с ним, а обнаженное тело женщины.
* * *
На другой день, рано утром, Иуда оставил Учителя.
Опять, теперь уже совсем один, пошел он по песчаным дорогам. Радостное чувство свободы наполняло его душу. Прежде он радовался свободе с Учителем, теперь свободе от Учителя. Ему казалось, что он нашел то, что потерял с Учителем, самого себя, настоящего Иуду. Точно стертые этими двумя последними годами, черты снова отчетливо выступили.
В самом деле, ведь те, которые с Учителем, совсем меняются, теряют себя, становятся другими.
Вот Иоанн Завведеев... Иуда помнит, что Иоанн был прежде вспыльчивым и гневным, а теперь, чем дальше, тем как-то становится тише и все более похож на Учителя, даже лицом, если только кто-нибудь может быть похожим на Учителя...
Пожалуй, так изменился бы и он, Иуда, если бы... если бы не случилось того, что случилось.
