Он утрировал акцент, надеясь разжалобить начальницу и сберечь волосок. Но – напрасно.
– Нету в кассе денег! – повысила голос Алла Валентиновна. – Я тебе говорила – нету! Ты русский язык понимаешь?! Что ж за наказание?! В понедельник приходи, в понедельник, понял?! Иди, не мешай, не до тебя!
Что ж, понял Мансур, делать нечего. Он поднес руку к губам, разжал пальцы, дунул на волосок и произнес про себя на древнем языке те слова, которые следовало произнести.
…Через час с небольшим – пришлось ждать, пока оформят все ведомости-шмедомости, да потратить немного времени и еще один волосок, чтобы убедить кассира выдать Мансуру зарплату на всех шестерых, – он вышел из конторы и направился к шестнадцатому дому.
Народу на улице было уже много. Как бы деньги не своровали, подумал Мансур и поплотнее ухватился за сумку, на дне которой, под жилетом, лежали завернутые в газету зарплаты.
В чахлых кустах истошно орали коты. Видно их не было, но Мансур любил этих зверей и потому включил седьмое чувство – не отказал себе в маленьком удовольствии. И не пожалел. Красавцы! Двое, один угольно-черный, другой золотистый, несмотря на пыль – сияющий. Мед, залюбовался им Мансур. Огромные оба! Стоят друг напротив друга, выгнув спину, подняв хвост, и упоенно орут. Ай, молодцы, подумал Мансур, ай, джигиты. Полюбовался немного и собрался двигаться дальше.
– Эй ты, аллах-акбар! – раздался сзади гнусавый окрик. – А ну, стоять!
Мансур выключил седьмое чувство и обернулся. Мент. Жирный, неопрятный. Руку на дубинке резиновой держит.
Черный кот вдруг шарахнулся на тротуар – прямо менту под ноги. Тот с неожиданной ловкостью подцепил кота мыском сапога под живот и швырнул обратно в кусты. Коты взмявкнули и кинулись в разные стороны.
Совсем плохой человек, понял Мансур.
– Документы предъяви, ты, аллах-акбар! – сказал мент. Ему, видимо, нравилась эта шутка.
– Зачем такие слова говоришь, начальник? – вкрадчиво произнес Мансур.
Он и вправду очень не любил, когда при нем упоминали бога и всех этих – Мариам, Ису, Осириса, Кетцалькоатля…
– Умничать будем? – угрожающе процедил мент. И гаркнул: – Документы! И мешок сраный – к досмотру!
Да, подумал Мансур, менты и вообще не рахат-лукум, а этот еще хуже. Кстати, всех ментов тут знаю, этого мента не знаю… Сумку тебе…
– Что ты, начальник, зачем умничать, как можно? – сказал он смиренно и молниеносным движением выдернул из брови длинный волос. Хороший волос, из последних. Жалко, а как же, но куда деваться?
