Прошлогодний снег | страница 19



Я злорадно написал докладную, которая кончалась словами: «…о чем я в свое время предупреждал».

— Зайди к директору, — сказала мне секретарь Галя, проходя в столовую.

— Кого я вижу! — вскричал директор, когда я переступил порог. — Молодежь, так сказать, наше будущее! Как тебе работается? Не дует?

— Дует, — сказал я, — мы еще поплачем с этой брошюрой.

— Как это, поплачем? — удивился он. — А ты зачем пропустил этот брак?

Я задохнулся от негодования.

— Ай-яй-яй, — сказал директор, — ты сейчас лопнешь. Ишь, как он надулся. А еще инженер. Ты не дуйся, а исправляй свои ошибки. Поезжай на склад и сделай так, чтобы этот брак нам тихо и спокойно вернули. Скажи, что мы все исправим. И никаких актов-шмактов. Новая мода — акты писать…

— Они все равно составят акт, — сказал я.

— Они люди, мальчик, а люди — всегда люди.

— Конечно, — сказал я, — люди — всегда люди, звери — всегда звери, дома — всегда дома, книжки — всегда книжки, дети — всегда дети. Это точно.

— Не будь дураком, — сказал директор. — Ты отлично знаешь, что я имел в виду. Ты возьмешь подписное издание Майн-Рида в 6 томах и поедешь на книжный склад. Там ты возьмешь бракованного Щедрина и привезешь его на фабрику.

— А куда я дену Майн-Рида?

Директор нажал кнопку, вошла секретарша Галя.

— Кто там еще ко мне? — спросил директор.

Я вышел, взял машину и поехал на склад, держа на коленях аккуратную пачку Майн-Рида.

Обладатель вкусного баритона оказался великим арапом. Он был большим мастером своего дела и тут же спросил:

— Ну, чего привез?

— Майн-Рида, — прямо сказал я. — Я тебе Майн-Рида, ты мне Салтыкова-Щедрина и никаких актов.

— Я порядочный человек, — обиделся баритон.

Совершив эту внутрисоюзную торговую операцию, мы раскланялись, и я вернулся на исходные рубежи, довольный своей работой.

— Молодец, — сказал директор. — Но прогрессивки я тебя все равно лишу, потому что ты выпустил с фабрики брак.

6

Фамилии Шифрин в списке не было…

«Черт возьми, — говорил я. — Эти машинистки вечно что-нибудь напутают. Не включить в список абитуриента, гениально сдавшего вступительные экзамены — это верх халатности». На душе у меня скребли кошки. Я чувствовал, что так будет.

— Представляете, какая смешная история, — сказал я декану. — Моей фамилии, по вине машинисток, нет в списке принятых в институт.

Декан улыбнулся и сказал:

— Нет, товарищ Шифрин, машинистки здесь ни при чем. Это мы решили отказать вам в приеме в институт, так сказать…

— Как же так, — забормотал я, — тут какая-то путаница, — я ведь набрал 2З очка из 25.