— Она вернулась. То есть я вернулась. Так кто звонит, что сказать мужу?
— Это Марсель. Он меня знает. Скажите ему, что тот мотор, который он хочет, будет стоить на несколько сотен франков дороже, чем мы думали.
Еще один мотор! Сколько же их было за последнее время? Пять? Шесть?
— Обязательно передам, — сухо произнесла Дон и повесила трубку. Все, что предназначалось на отпуск, Брент потратил на покрышки. Чем же он собирается расплачиваться за мотор? Она в отчаянии покачала головой. Поучиться бы у него, как обращаться с деньгами! Однако постепенно чувство жалости вытеснило все остальные. Бедный Брент, после того, как он повторно выиграл чемпионат, счастье от него отвернулось. Хорошо еще, если теперь его машины вообще доходили до финиша, не загоревшись, не врезавшись куда-нибудь. Но он все еще мечтал снова стать чемпионом. Был готов на все ради этого.
Вздохнув, Дон откинула голову на спинку кресла. В висках ломило. Да, отец прав. Она давно выплатила свой денежный долг Бренту. Пора подумать и о себе. Вспомнила зеленые глаза, рот, слегка изогнутый в улыбке, и мягкий, обволакивающий голос Скотта: «Обещаю быть джентльменом… Завтра…»
«Ах, Скотти!» — прошептала она, прижав руки к груди, — при мысли о нем там сладостно заныло. Дон всегда хотела быть с ним, а не с Брентом. Но будет ли жизнь с ним лучше, полнее? Может, все мужчины одинаковы? Не дай Бог, Скотт тоже найдет себе какое-нибудь хобби, да еще похуже!
По телу прошла дрожь. Дон поспешно схватила бокал и залпом его осушила. Шерри немного ее согрело. Надо идти спать. Утро вечера мудренее. Если Брент и заявится, все равно время слишком позднее для серьезного разговора. Чувствуя себя так, будто она целый день таскала тяжеленные мешки, Дон вновь направилась в ванную — чистить зубы.
— Я просто этого не перенесу! — сказала она своему отражению в зеркале. Конечно, развод необходим, но почему же так больно, так тяжело? Нет, она не даст этому чувству жалости себя побороть! Дон показала себе язык, пополоскала рот и пошла в спальню. Сбросив тапочки, нырнула в постель. Спала она плохо, часто просыпаясь, и сразу же вскочила, когда услышала громкий, требовательный стук в дверь.
— Который час? — пробормотала она, потянувшись за ручными часами на тумбочке. — Иду, иду! — крикнула уже во весь голос, натягивая халат.
За дверью оказался почтальон с телеграммой в руках. Инстинктивно ей захотелось захлопнуть дверь, но она справилась с собой. Откуда-то взялись силы расписаться, сходить за деньгами. «Ну почему это обязательно должны быть плохие новости?!» — уговаривала она себя, отыскивая мелочь. Она часто получала телеграммы: ими ее обычно вызывали в Нью-Йорк с гонок, на которые она ездила с Брентом, или подтверждали контракт, или поздравляли, да мало ли еще по какой причине… Однако на сей раз чувствовала — что-то случилось.
