— Попроси.
— Прошу.
Господи, как же ей хотелось остаться, но ведь нельзя!
— Скажи «да», Дон. — Скотт мягко провел кончиком пальца по ее щеке, остановившись около уголка губ. И, чувствуя, что она колеблется, добавил: — Обещаю быть джентльменом.
— Джентльменом! — Она засмеялась. — А ты хоть знаешь, что это слово означает? Я ненормальная. Мне не стоит быть с тобой дольше. Но пусть все идет к черту, еще на денек останусь.
— На два! — Он решил закрепить позиции. — И я знаю, что такое джентльмен. Это значит — «нежный мужчина». Я докажу тебе, что я такой и есть.
— Но сейчас ты себя ведешь совсем не по-джентльменски! — Дон уже не могла сдержать дрожь, когда поняла, что он собирается ее поцеловать.
— Завтра! — Скотт с улыбкой подавил ее слабую попытку вырваться. — Завтра я займусь доказательством этой теоремы.
Его губы коснулись ее губ. У Дон перехватило дыхание. Не встречая больше сопротивления, он крепко прижал ее к себе.
— Сколько же я ждал этого! — прошептал Скотт, сливаясь с ней в поцелуе. Его язык уже касался ее зубов, стремясь проникнуть глубже. Дон почувствовала непреодолимое желание ответить ему лаской и сама прижалась к нему крепко-крепко. Скотт почувствовал вкус победы: «Если бы она меня не любила, она бы себя вела по-другому».
— Моя любимая девочка! — Его руки прошлись по ее спине, остановились на изящной выпуклости бедер. — Я знаю, что это безумие. Но ты свела меня с ума. Я ничего не могу с этим поделать. Я люблю тебя, Дон. Хочу, чтобы ты всегда была со мной. Чтобы у нас все было общее… — Он осекся, почувствовав, как она напряглась.
Скотт ослабил объятия и как-то неловко отступил на шаг. Не надо ему было этого говорить. Она еще не готова к его признаниям. Он виновато улыбнулся. Поднял руку, чтобы погладить се по щеке, но опустил на полпути.
— Дон, прости…
Она неловко поежилась:
— Если хочешь, чтобы завтра я составила тебе компанию, отвези-ка меня побыстрее домой.
— Идет! — Он со вздохом кивнул.
Дон была растеряна. Она очень хотела Скотта, но боялась причинить боль Бренту. В то же время не желала делать больно и Скотту. «И так, и так — одинаково плохо!» — размышляла она в отчаянии.
Потупившись, она остановилась у машины, пока Скотт возился с ключом.
— Спать хочешь? — мягко спросил он.
— Немножко.
Он понял, что она говорит неправду.
— Не молчи, Дон, — взмолился Скотт, когда они уселись. Он положил руку на руль и повернулся к ней.
Было темно, Дон не могла разглядеть выражения его лица. Но почувствовала какую-то напряженность. Видимо, он настроен на серьезный разговор.
