Через минуту «шевроле» выехал на Восьмую со 119-й и, проехав на юг, остановился около 116-й. Эрни совершил двойную парковку за парочкой так же запаркованных машин.
Пол перешел улицу, сделал вид, что собирается зайти в бильярдную, потом якобы передумал и зашагал по 117-й, притягивая как магнит шлюх со всех сторон.
«Шевроле» отъехал, завернул за угол 116-й, сделал двойную парковку. Эрни позвонил лейтенанту Андерсону и сообщил:
— Он зашел в бильярдную на Восьмой, — и дал название бильярдной с номером дома.
— Следите дальше, — сказал Андерсон и позвонил Могильщику и Гробовщику.
Радиотелефон зазвонил, когда детективы беседовали со «слепым». Тот говорил:
— В этом танке сидели пятеро белых. Одно это уже меня насторожило. Когда он остановился, человек с эспаньолкой, что сидел спереди, наклонился к шоферу и помахал рукой цветному, который ошивался у станции метро. Когда дверца хлопнула, я обернулся и сделал снимок. Надеюсь, получилось.
Гробовщик вступил в связь с лейтенантом. Тот сказал:
— Они наблюдают за ним. Он в бильярдной на Восьмой, — и сообщил название бильярдной и номер дома.
— Едем, — сказал Гробовщик. — Все будет по-тихому.
— Это ваш ребеночек, — сказал лейтенант. — Понадобится подмога, зовите.
— Расскажешь потом, Генри, — сказал Могильщик «слепому».
— О чем речь, — сказал тот и вылез из машины, надевая темные очки.
Езды до Восьмой было пять минут, но Могильщик уложился в три с половиной, не прибегая к помощи сирены.
Пол сидел в «форде» напротив бильярдной. Он сказал, что Барри внутри, а Эрни стережет у черного хода.
— Помоги ему, — сказал Могильщик, — а мы зайдем с этого конца.
Они заняли место отъехавшей машины Пола и стали ждать.
— Думаешь, он там общается с Диком? — спросил Гробовщик.
— Я не думаю, — поправил его Могильщик. — Я жду.
Время шло.
— Если бы мне платили по доллару за каждый час, что я прождал этих подонков, — сказал Гробовщик, — я бы взял большой отпуск и поехал удить рыбу.
— Ты мазохист, — хмыкнул Могильщик. — Если чего я не выношу в рыбалке, так это ожидать, когда клюнет.
— Да, но зато рыба в тебя не выстрелит.
— Слушай, Эд, если тебе не нравится опасная работа, иди собирать налоги.
Теперь уже хмыкнул Эд Гробовщик.
— Нет уж, только не в Гарлеме. Здесь нет работы опасней, чем собирать налоги, дружище.
Они надолго замолчали, размышляя о причинах, по которым гарлемцы не платят налогов. И еще они думали о восьмидесяти семи тысячах, отнятых у этих бедняков.
— Попадись мне этот сукин сын, я бы взял кочергу и ворочал дерьмо в его заднице, пока он не вернул бы все до цента, — сказал Гробовщик.
