Рассказывая о фактах, действительно "имевших место в связи с этим эпизодом, я далёк от мысли как-либо оскорбить память покойного генерала Трепова, так как, несмотря на полное несогласие с его политическими убеждениями и осуждая его методы, я всегда уважал и даже удивлялся его энергии, его неизменному мужеству и его безграничной преданности личности государя.
Организуя свой coup de force, он следовал убеждению, что спасение России и монархического принципа требует возвращения любой ценой к самодержавному режиму. Я даже думаю, что перспектива стать диктатором имела для него лишь второстепенное значение.
Вскоре после того как император отклонил его проект, я имел с Треповым длительный разговор в Петергофе, в течение которого он откровенно объяснил конечную цель своих переговоров с кадетами, и я вспоминаю, что, как в этом случае, так и во времена критических октябрьских дней 1905 года, он производил на меня впечатление человека, одаренного замечательной силой воли.
Правда ли, что Милюков и другие кадетские лидеры принимали предложение генерала Трепова и рассчитывали с его помощью получить власть?
Некоторые серьезные писатели, симпатизирующие кадетам, как, например, Поль Буане, признают это. Лично я не могу уверить себя в этом, так как это заставило бы сомневаться в их проницательности и умении ориентироваться в политической обстановке. Я скорее склонен думать, что Милюков оттягивал время в переговорах с генералом Треповым и со Столыпиным, ожидая того момента, когда победа его партии на предстоящих выборах сделает его господином положения.
Что касается отношения императора в этом случае к генералу Трепову и к Столыпину, оно особенно характерно и может объяснить ряд последующих эпизодов.
Легко поддающийся влиянию со стороны человека более сильного характера, чем он, особенно, когда это совпадало с его стремлением к реакционным решениям, Николай II тем не менее был склонен уступать аргументам, которые апеллировали к его здравому смыслу и врожденной независимости характера. Этим объясняется то, почему Столыпин, одаренный твёрдой волей и способностью убеждать, легко разубедил императора в правильности позиции генерала Трепова.
Когда позже в чрезвычайно тяжелых обстоятельствах император уступил воздействиям, приведшим его к падению и Россию к катастрофе, я глубоко убеждён, что это случилось потому, что не было около него человека такой моральной силы, какой обладал Столыпин, преждевременная смерть которого явилась незаменимой утратой.
