Вчера он сказал, что обожает ее, и она на мгновение потеряла дар речи. А может, эти слова были сказаны под влиянием сиюминутного порыва? Она боялась спросить.
Было одно слово, которое ее муж ни разу не произнес за время их брака, и она ждала его. Слово «люблю».
Изменился ли Хавьер? Часть ее очень хотела в это верить.
После занятий Роми сразу поехала домой. Поговорив по телефону с отцом, она приняла душ, надела джинсы и топ и, сходив на кухню за водой и фруктами, села проверять домашнюю работу.
Именно за этим занятием и застал ее Хавьер. Остановившись в дверях, он залюбовался ею. Очки сползли на кончик ее слегка вздернутого носика. Она была так сосредоточена, что не услышала его шагов. Его восхищала ее преданность любимому делу, ее желание заинтересовать подростков родным языком и литературой, помочь им найти свой путь в жизни.
Роми принадлежала ему, и он испытывал к ней то, чего до сих пор не испытывал ни к одной женщине.
Наконец она заметила его присутствие. Он подошел к ней и, наклонившись, слегка повернул ее голову и легонько коснулся губами ее губ, после чего спокойно спросил:
— Как прошел твой день? — Его губы слегка изогнулись в улыбке, когда она пристально посмотрела на него поверх очков.
— Отлично. А твой?
Хавьер снял пиджак и ослабил узел галстука.
— Видеоконференции, встречи с партнерами. Все как обычно. — Он развязал галстук и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. — Разве ты не должна дать отдохнуть больной руке?
Роми выразительно закатила глаза и откинулась на спинку кресла.
— Я хочу сказать тебе две вещи, — начала она, и Хавьер вопросительно поднял бровь. — Во-первых, ты не имел права устраивать мне выходные до конца недели. Я сама могу решать, что мне делать.
Сняв запонки и закатав рукава рубашки, Хавьер встал перед ней, наклонился и оперся руками о подлокотники кресла, так что она оказалась в ловушке.
— А во-вторых?
Он был так близко, что ее тут же захлестнула огненная волна желания.
— Анонимки, которые я получала, оказались абсолютно безобидными, — ответила она, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. — Одна из учениц просто хотела таким образом выразить мне свою благодарность.
— И ты ей поверила?
— Да, — сказала Роми без промедления.
Подняв руку, Хавьер снял с нее очки и положил их на столик.
— Пойдем примем вместе душ.
— Не терпится поскорее меня раздеть?
Он мягко рассмеялся:
— Это в том числе.
— Ужин остынет.
— Ну и черт с ним.
Роми вызывающе посмотрела на него:
