Его тон был мягким и ровным, но что-то в нем ее настораживало.
— Ты совершил долгий перелет.
Одна бровь насмешливо поднялась.
— Во время которого мне удалось поспать несколько часов. — Хавьер снял рубашку и ботинки. — Я приму душ. — Он расстегнул «молнию» и снял брюки. — Буду готов через пятнадцать минут.
Ему понадобилось меньше времени. В черном костюме и накрахмаленной белой рубашке он был неотразим. Он взял бумажник и ключи.
— Куда мы едем?
Роми сообщила ему название галереи и адрес.
В машине Хавьер молчал, и его внимание было целиком сосредоточено на дороге. Роми испытывала необходимость ослабить напряжение, но никак не могла найти подходящую тему для разговора.
— Ты мог бы сообщить, что вернешься сегодня вечером, — наконец произнесла она.
— Я не счел необходимым.
— Ну разумеется. Ты, наверное, ожидал, что твоя покорная жена будет торчать дома, проверять школьные тетради и считать минуты до твоего возвращения?
Ее тон был мягким, но в словах был яд, и Хавьер пристально посмотрел на нее:
— Я бы не назвал тебя покорной.
— Тогда какая я? Дерзкая, колючая?
— Возможно.
Галерея находилась в престижном районе Мельбурна. Хавьер припарковал свой «майбах» на стоянке.
Когда они вошли в здание, там уже были люди. Знатоки живописи высказывали свое мнение о выставленных работах.
— Роми. Хавьер.
Звонкий голос Кэсси подействовал на Роми как глоток свежего воздуха, и она повернулась, чтобы обнять подругу. Затем Хавьер поцеловал Кэсси в щеку.
— Вы, наверное, знакомы с большинством гостей, — сказала Кэсси. В этот момент рядом с ними остановился официант с напитками. — Интересно, шампанское здесь подают для того, чтобы поднять гостям настроение или чтобы все выставленные работы, даже самые ужасные, казались им шедеврами?
— Потише, — осадила ее Роми. — Ты, кажется, упоминала, что какой-то процент от стоимости билета идет на благотворительность.
— Плюс пятнадцать процентов от стоимости каждой проданной работы.
— Даже от самых ужасных работ может быть польза. Купи такую, и завтра о тебе будут все говорить, — сказал Хавьер, взяв вместо шампанского стакан апельсинового сока.
Кэсси рассмеялась:
— Вы, наверное, шутите.
— Нисколько. — Он указал девушкам на стену с картинами. — Может, что-нибудь выберем?
К Роми и Хавьеру подошел фотограф и попросил их попозировать ему для снимка. Роми изобразила на лице ослепительную улыбку и даже смогла ее сохранить, когда Хавьер обнял ее за талию и притянул к себе.
Он хотел, чтобы все думали, что они счастливые молодожены? Разумеется, это счастье лишь видимость. Смогут ли они когда-нибудь все изменить?
