— Да ладно тебе, Джи-Джи. Уже три недели прошло.
Гизелла молчала.
— Я же просила прощения. Мы с Кертисом и подумать не могли, что все так обернется. Правда. Вот уже две недели я хочу объяснить тебе, что мы пытались свести вас — наших лучших друзей. Мы знали, что вы с Митчем будете отличной парой.
Гизелла отвернулась. При упоминании его имени она почувствовала пустоту в душе и приступ удушья.
— Отличная пара? Мне кажется, вы ошибаетесь.
Анита покачала головой:
— Нет, все именно так. Митч сейчас находится в таком же жалком состоянии, что и ты.
В душе Гизеллы вдруг затеплилась надежда. Она дотронулась пальцами до своих губ.
— Правда?
— Кертис говорит, что он очень подавлен.
— Кстати, о Кертисе… — Гизелла наклонилась и положила руки на стол, подражая отцу. — Почему я никогда раньше его не встречала? Мы ведь с тобой дружим с детства. Я знаю всех в твоей семье, но его никогда не видела. Как это странно!
— Вообще-то он мне не двоюродный брат. — Анита прикусила губу. — Как тебе сказать?.. Просто так я его представляю своим друзьям.
— Почему?
— Ну, он… Кертис такой… особенный. Точно. Он очень отличается от всех.
Гизелла продолжала давить:
— Чем же?
— Джи-Джи, поверь мне на слово… Кертис — непредсказуемый: то очень весел, то груб, резок и неприятен. Поэтому я, как правило, ни с кем его не знакомлю, да мне это и не нужно. Своим поведением он может смутить кого угодно.
— А-а, теперь понятно. Ты так же ведешь себя со мной. Мне кажется, что он идеально подходит тебе и твоей семье.
Гизелла выпрямилась, скрестив руки на груди.
— Я что, такая же невыносимая? — спросила Анита, посмотрев на подругу своими большими глазами. И Гизелле ничего не оставалось, как перестать дуться на нее. Уже три недели она сердилась на Аниту, не принимала от нее никаких утешений и извинений. И она добилась своего. На Аниту было жалко смотреть. Она чувствовала себя так же, как Гизелла.
Впервые за несколько недель Гизелла улыбнулась:
— Нет, ты очень хорошая подруга. Извини, что я тебе нагрубила, Анита, я просто не знала, — она прокашлялась, — что от любви так страдают.
Анита плюхнулась в кресло перед столом Гизеллы.
— Послушай, Джи-Джи, ты места себе не находишь, да и Митч тоже. Почему бы вам все не уладить?
В глазах Гизеллы заблестели слезы.
— Поверь, из этого ничего не получится. Митч не простит меня. У него есть на это свои причины. И я его не виню.
— Давай я с ним поговорю.
Гизелла подвинулась на край кресла.
— Нет! Ни в коем случае. Ты со своей инициативой уже и так много натворила, спасибо большое. И потом…
