— Почему ты так нервничаешь?
Скрестив на груди руки, он откинулся назад и пристально посмотрел на нее.
— А кто сказал, что я нервничаю?
Икота.
— Ты нервничаешь, мисс Икота. Давай рассказывай, почему эта карта заставила тебя так нервничать?
Словно жалящая змея, Митч схватил ее за запястье.
— Да она тут ни при чем.
Гизелла попыталась высвободиться.
— Меня беспокоит, что ты шаришь в доме, который тебе не принадлежит, — настаивала она.
— Да ты что, мисс Красивые Ножки! Я вовсе не шарил. Карта висела на видном месте. И потом я подумал, что ты будешь не прочь пошарить по шкафам. Я знаю, вы, женщины, любите это делать.
Он развернул карту.
— Брось свои замашки, мужлан. Совсем распустился. У меня хлопья совсем размокли, — съязвила она.
Глаза Гизеллы метали молнии направо и налево. Губы Митча искривились в улыбке, и он отпустил ее руку.
— Мы не должны ссориться.
* * *
Полчаса спустя Гизелла помогала Митчу погрузить два ящика с оборудованием в джип. Когда она села в машину, он бросил ей на колени карту.
— Я поведу, а ты будешь за штурмана.
Вставив ключ в зажигание, Митч проделал все, что накануне делала Гизелла, и завел джип с первой попытки. На его лице появилась победная улыбка.
— Что тут можно сказать? Я быстро учусь.
Улыбка Митча действовала на нее обворожительно. У нее участился пульс, хотя она пыталась сдерживать и успокаивать свои эмоции. И не было такого средства, которое могло бы заставить ее сердце не биться, когда он был рядом. Она хотела протянуть к нему руку, но, казалось, тело ее не слушалось. Гизелла уставилась на него, на его губы, обворожительные ямочки, густые блестящие волосы, развевающиеся на ветру. И продолжала молчать.
Он указал ей на карту:
— Ты можешь в ней разобраться?
Его снисходительный тон вернул ее на землю.
— Конечно, могу. Ты возомнил, что только мужчины способны читать карты?
Каждый уголок этого острова, начиная с песчаных пляжей и заканчивая зелеными холмами мангровых зарослей, был знаком ей с самого детства. Гизелла прекрасно знала, где находятся лучшие места для съемок. Но чтобы не выдать себя, ей пришлось притворяться, что она здесь впервые.
— Опять ты вся всполошилась. Брось это, дорогая. С этим арахисовым маслом мы с тобой… попросту увязнем, — заявил Митч и убрал прядь ее волос за ухо. — Ну, всемогущий штурман, куда едем?
Гизелла любовалась его золотистыми волосами и думала: «Парень с рекламного щита, ты, конечно, красавец, но высокомерен просто невыносимо. Что, захотел узнать, куда ехать? Как насчет обрывистой скалы? Правый поворот, а там уже и ага…» Но вместо этого она наклонилась к нему и спокойно сказала:
