— Что-нибудь страшное приснилось? — спросила она и приложила палец к губам. — Я только хотела тихонько разбудить тебя…
Она протянула руку и помогла ему подняться. Митч встал. Он был выше Гизеллы. Ей приходилось поднимать глаза, чтобы увидеть его глаза, вся храбрость куда-то подевалась. Лицо Митча расплылось в обворожительной улыбке. Он рассеянно водил пальцами по ее ладони, затем хриплым ото сна голосом произнес:
— Я хочу есть. Может, мы чего-нибудь сообразим?
Гизелла хотела было ответить, но слова застряли у нее в горле. Она с трудом подавила позыв к икоте.
— Я имею в виду поесть, — уточнил Митч.
— Ну да, поесть… конечно же, — ответила Гизелла, думая о чем-то своем.
Он высокомерно взглянул на нее:
— Если ты, конечно, не подумала ничего другого, дорогая.
Она словно онемела. Ею завладели беспокойство и страх. «Господи, неужели он ощутил мои бешеные гормоны? Неужели мои чувства так очевидны?» Она не могла разобраться в своих чувствах к этому мужчине. «Как я вообще могла хотеть его?» — спрашивала она себя.
Митч сжал ее руку:
— Ну?
Гизелла почему-то моргнула, отдернув руку, потом повернулась и, не глядя на него, пошла на кухню. Он засмеялся. У Гизеллы появилось желание повернуться и влепить ему пощечину. Гизелла была в смятении. Присутствие его тела не давало ей покоя. Митч следил глазами за каждым ее движением. Тропическая ночь, похоже, действовала на нее магически. Митч был как наваждение. Он всюду был с ней. Она не могла не чувствовать его близость, его существо. Но каждый раз, когда он смотрел на нее своим гипнотизирующим взглядом, молча намекая на поцелуй, Гизелла хотела поставить его на место.
Щелк, щелк, щелк. Этот же самый звук преследовал Гизеллу и во сне. Она постоянно ворочалась и надеялась, что звук пропадет. Щелк, щелк… щелк, щелк. На этот раз повторяющийся звук раздался прямо у нее над ухом. Она медленно открыла глаза. Все было словно в тумане. Но вдруг ее глаза широко раскрылись, она схватила простыню и потянула ее наверх, чтобы прикрыть обнаженную грудь.
— Что это ты, черт возьми, делаешь? — возмутилась она хриплым ото сна голосом.
Щелк, щелк.
— А что я, по-твоему, делаю? Работаю, — ответил Митч, затем подошел к закрытым жалюзи и поднял их. От мягкого света утреннего солнца в комнате рассеялись тени. — Помнишь, что я тебе вчера говорил? Мы начинаем работать с первыми лучами солнца.
Щелк…
Гизелла посмотрела через стеклянные двери комнаты. От сверкающих волн отражались оттенки небесно-голубого и розового.
