Гизелла уронила вилку, и она громко зазвенела, ударившись о фарфоровую тарелку. Едва скрывая ужас, она молящими глазами уставилась на Аниту.
Икота. Она рукой прикрыла рот.
Джойс посмотрела на нее:
— Что ты сказала, дорогая?
— Извините, — пробурчала Гизелла. Вздыхая, ее мать встала из-за стола.
— Пойду принесу арахисового масла.
Икота. Снова и снова.
Отец не отводил от дочери глаз, пока она не раскраснелась от смущения. Затем он обратил внимание на Аниту, которая продолжала:
— Вы только представьте себе! Где еще можно снимать купальники Гранта, если не на прекрасном острове, принадлежащем самому Джорджу Гранту?
Гизелла съехала вниз по стулу и подумала: «Анита чересчур много на себя берет». Она с благодарностью посмотрела на мать, вошедшую в столовую со спасительным средством, зачерпнула ложку арахисового масла и разом проглотила вязкую массу.
Джордж Грант потер подбородок.
— Гм, может быть…
Гизелла с трудом выдавила из себя:
— Нет! Об этом определенно не может быть и речи.
Отец внимательно посмотрел на нее:
— Почему же?
— Ну… Перевозка съемочной бригады на остров стоит слишком дорого. Вокруг полно пляжей, съемки на которых обошлись бы гораздо дешевле.
— Пляжей с комками нефти и мертвой рыбой? Что может быть лучше Парадайза с его кристально чистой водой и белоснежным песком?! Анита права. Остров был бы идеальным местом. Реклама покроет все расходы.
— Но, папа…
— Анита, напомни мне, чтобы я повысил тебя.
Комментарий отца заглушил остальные слова Гизеллы. Она взглянула через стол на свою подругу. Анита невинно улыбалась. Гизелла же смотрела на нее испепеляющим взглядом. Анита, казалось, ничего не замечала. Более того, ей было все равно. Она наслаждалась происходящим. Лучше, чем кто-либо другой, Анита знала, в какую непростую ситуацию попала Гизелла. Теперь же ее так называемая подруга делала все, чтобы эту ситуацию усложнить. Гизелла чувствовала, что оказалась в настоящем аду.
Целый час Гизелле пришлось выслушивать план, как отправить Митча Салливана и его модель на остров. Наконец-то подруга замолчала. Это был подходящий момент, чтобы увести Аниту, прежде чем она вобьет ее отцу в голову еще какие-нибудь безумные идеи.
Когда они оказались на улице, Гизелла села в машину и обратилась к Аните:
— Как? Как ты могла со мной так поступить? Я-то думала, что ты моя лучшая подруга, а ты…
— Что? Что я такое сделала?
— Не пудри мне мозги. Ты отлично знаешь, что сделала.
— Ты, конечно, можешь перестать считать меня своей лучшей подругой, но твои гормоны будут мне благодарны. — Анита невозмутимо посмотрелась в зеркало, проверяя макияж. — Не волнуйся. Все пройдет отлично.
