— Ничего себе!..
— И еще, он не заказывал эти рекламные щиты. По крайней мере он говорит, что не делал этого.
Анита насупилась:
— А кто тогда звонил тебе и оставил сообщение?
Гизелла покачала головой:
— Понятия не имею. Голос у него похож, но когда разговор зашел об этом щите, он рассвирепел. Он упомянул имя какого-то Кертиса, а что касается всего остального, я не знаю, что происходит.
— М-м, ты сказала… Кертис? — Анита откашлялась и поерзала на стуле.
Заподозрив что-то неладное, Гизелла внимательно посмотрела на подругу.
— Да. А ты что, его знаешь? Ты от меня что-то скрываешь, Нита? Рассказывай, — потребовала она. — Что ты знаешь об этом Кертисе?
— Да вообще-то ничего. Совсем ничего, — настаивала на своем Анита. — Я просто подумала, что Митч, возможно, пытается взвалить всю вину за этот щит на кого-то другого. Может быть, его смущает то, что ему пришлось прибегнуть к рекламе, чтобы найти себе женщину, а вся эта история с фотографиями просто прикрытие.
Гизелла встала и прошлась по светло-голубому ковру.
— Нет, я так не думаю. Это не выдумка. Этот парень не кто иной, как Митч Салливан. Я помню, папа говорил, что студия Салливана заключила с нами контракт на рекламную кампанию этого года.
— Интересно, почему он подумал, что ты модель?
Гизелла опустила глаза и просто сказала:
— Мисс Красивые Ножки.
Почему-то эти слова вовсе не показались ей чувственными, хотя когда они слетали с губ Митча, они звучали по-другому. Именно так он называл ее весь вечер. Три слова стали почти ласкательными. Воспоминание об этом озарило ее лицо улыбкой.
— И ты не стала доказывать ему обратное, — язвительно прокомментировала Анита.
— Он узнал меня. Помнишь тот вечер у «Брейди»?
— Ого!
— И ему это было так неприятно, что мне приходилось думать очень быстро. Так что я не стала с ним спорить.
Она остановилась, плюхнулась в кожаное кресло с высокой спинкой и продолжала:
— Терпеть не могу врать, но когда начнешь, не скоро закончишь. Сначала у меня из головы не выходили пари и реакция отца на исчезнувшие деньги, а потом…
Анита закончила ее мысль, как всегда это делала:
— А потом включились гормоны, и все это стало для тебя чем-то личным. Он так же великолепен, как на плакате и тогда, когда мы столкнулись с ним у «Брейди»?
Гизелла застонала и откинулась назад в кресле.
— В десять раз лучше. К сожалению, заносчив он так же. Но в нем есть что-то…
— Он никак не пытался сопоставить твое имя с названием супермаркета?
Кожаное кресло заскрипело оттого, что Гизелла заерзала.
