Он скрестил руки на груди и стал стряхивать брызги с блестящих вьющихся светлых волос. Такие же шелковистые волосы покрывали и его длинные ноги. Золотистая кожа источала свежий ароматный запах.
— Что вы здесь делаете? Вы что, не насмотрелись на меня недавно вечером, когда случайно со мной столкнулись? — спросил он холодно.
В его голосе слышалась враждебность. Гизелла пребывала в замешательстве, будто на нее вылили ушат холодной воды. Перед ней стоял высокомерный молодой человек, разыгрывающий свою забывчивость. «Может быть, у него проблемы с женщинами, потому что он похож на глупую блондинку? — подумала Гизелла. — Великолепна, но туповата».
Сухим голосом она ответила:
— Мне предложили прийти сюда.
— Кто?
Красавец с рекламного щита стоял перед ней полуобнаженным. Он, похоже, не особенно спешил представить себя перед ней в более приличном свете. Гизелла с трудом заставляла себя не смотреть на белое полотенце. Ей захотелось, чтобы он сорвал его и принялся вытирать им скользящие по груди капельки воды. А еще ей захотелось самой сорвать полотенце и швырнуть им в его самодовольную физиономию.
Она сдержала свое любопытство или раздражение. «Надо быть осторожной. Раз он пошел открывать дверь полураздетым, что у него на уме? Хочет затащить меня в постель на первом же свидании? Если он собирался сделать именно это, тогда он ошибся, — подумала Гизелла. — Очень сильно ошибся». Ни огромная сумма денег, ни играющие гормоны не могли заставить ее совершить что-нибудь настолько безответственное.
— Я считала, что это вы мне звонили и оставили сообщение на автоответчике, — не могла она удержаться от сарказма в голосе.
Презрительная гримаса исчезла с его лица. Внимательным оценивающим взглядом он осмотрел ее с головы до ног.
— Ноги, — пробормотал он, проводя рукой по гладковыбритому подбородку.
— Что вы сказали?
— У вас такие длинные ноги. Должно быть, вы та самая модель, о которой мне говорил Уоррен…
«Модель?» — чуть не вырвалось у нее.
Она была кем угодно, но только не моделью. Да, у нее и в самом деле были длинные ноги, но бедра отвисли так, как у Большой птицы из детской телепрограммы «Улица Сезам». Его последующие слова прервали ход ее мыслей:
— Извините за грубость. Меня зовут Митч. Митч Салливан. Я думал, что вы одна из тех женщин, которые достают меня из-за рекламного щита. У меня не было ни одной спокойной минуты всю прошедшую неделю.
Гизелла проглотила слюну. Он продолжил:
— Вы видели его, так ведь? Его трудно не заметить. По крайней мере учитывая, как вы и ваши подруги вели себя недавно у входа в паб, я посчитал, что вы видели его.
