— Вернешь? — В улыбке Триши злорадство удивительным образом сочеталось с мечтательностью. — Хотела бы я при этом присутствовать!
— Это еще зачем?
— Полюбовалась бы выражением, которое появится на физиономии твоей красотки, когда она узнает, что ты прочел весточку, адресованную, заметь, совсем не тебе!
— Прочел… — Митч собирался продолжить, однако, не слушая его, Триша произнесла:
— На самом деле было два письма. Одно предназначалось, как я поняла, родителям твоей, с позволения сказать, невесты. Другое — ее подружке. Но в Хьюстон — а затем, полагаю, в Форт-Уэйн — отправилась лишь весточка для родителей. А письмецо для подружки я благоразумно придержала. И, как оказалось, не напрасно. Интуиции меня не подвела!
— Что за чушь ты несешь?! Ну-ка дай письмо!
К удивлению Митча, Триша спокойно рассталась с добычей.
— Бери, для того я и завела этот разговор.
Митч бегло оглядел переместившийся в его руки конверт. На лицевой стороне было написано: «Селин Брикстон, Форт-Уэйн, штат Индиана». В следующую минуту Митч заметил, что язычок отстает от конверта. Он хмуро взглянул на Тришу.
— А это что такое? Ты вскрыла чужое письмо?
Та удивленно моргнула.
— Разумеется! Иначе как бы я узнала, что там написано? Ты тоже непременно должен прочесть это послание. Уверяю, у тебя на многое откроются глаза!
Несколько мгновений Митч смотрел на нее, потом сложил конверт вдвое и сунул его в задний карман джинсов.
— Считай, что уже открылись: тебя я сегодня увидел будто в другом свете.
Однако на Тришу его замечание не произвело никакого впечатления.
— Что я… Ты почитай, почитай — на красавицу свою взглянешь иначе!
Митч сердито засопел.
— Не надейся. Не в моих правилах читать чужие письма.
Услышав это, Триша всплеснула руками.
— Да не будь же ты идиотом! Твоя ненаглядная Джини — обыкновенная охотница за деньгами. В конверте содержится письменное тому подтверждение. Причем, заметь, собственноручно написанное. Иными словами, свидетельство первостепенной важности. Так что не питай на ее счет никаких иллюзий.
— Я и не питаю. Мне прекрасно известно, что Джини меня любит, — сухо произнес Митч. — В свою очередь я люблю ее. А твое желание оградить меня от охотниц за деньгами приобретает форму мании. В каждой моей женщине ты видишь авантюристку. В каждой!
— И правильно делала, ведь ни одна из них не осталась с тобой.
По мнению Митча, в словах Триши не содержалось особого смысла, о чем он прямо ей и сказал:
— Не остались они по множеству разных причин. Но в основном потому, что между мною и каждой из моих приятельниц отсутствовала любовь. С Джини все не так, как с прочими. Она… особенная!
