— Но я не европеец. И родом из Чикаго. Работаю у ее мужа в Эванстоне. Я служащий в его магазине, и других обязанностей у меня нет. -
— Только не волнуйтесь, мистер Марч. Пожалуйста, не надо. Мы много ездим и много видим. Как выдумаете, почему я пришла поговорить с вами? Чтобы сыпать соль на рану? Спали вы с ней или нет — ваше дело.
— Вы не понимаете, что говорите. Нехорошо так думать о нас с миссис Ренлинг, она всегда добра ко мне.
Я был зол и говорил резко; Тея же отмалчивалась, хотя была явно взволнована. Я тоже занервничал, увидев, как серьезно она на меня смотрит. Если раньше она изредка улыбалась, то теперь на ее лице не было и тени улыбки. Это была, несомненно, особенная девушка: смотрела страстно, требовательно, вопрошающе, почти умоляюще. В этом утонченном создании ощущалась необычайная крепость духа и отвага, которая не может не восхищать в юном существе; такое чувство испытываешь, увидев отчаянную борьбу птичек — они и сами не сознают эфемерности собственной жизни. Впрочем, возможно, это одно из простодушных мужских заблуждений.
— Надеюсь, вы не верите, что я жиголо миссис Ренлинг?
— Я уже сказала, что мне все равно.
— Конечно, вам-то что!
— Нет, вы не правы. Влюбившись в мою сестру, вы постоянно следили за ней и не замечали, что я делала то же самое по отношению к вам.
— Вы… что?
— Я влюбилась в вас. Я вас люблю.
— Уходите. Вам это только кажется. Просто фантазия. А может, всего лишь прихоть. Что вы хотите сказать мне?
— Знай вы Эстер, никогда бы в нее не влюбились. Вы такой же, как я. Потому и полюбили. Она не способна на чувство. Оги! Почему вы не со мной?
Тея взяла мою руку и притянула к себе, прильнув грациозными бедрами. О, миссис Ренлинг, над которой я посмеивался: ведь ее подозрения были направлены не в ту сторону.
— Миссис Ренлинг ничего не значит, — произнесла она. — Даже если однажды что-то и было.
— Никогда!
— Молодой человек может совершать разные вещи — ведь его переполняют чувства, с которыми он не в силах справиться.
Стоит ли говорить, что мир никогда не был так чудесен? Ненужные мысли покинули меня, убогий здравый смысл отступил, когда впереди замаячили красота и цветы горы Орисаба, но вскоре я вернулся к реальности.
— Вот что, мисс Фенчел, — сказал я, вставая и удерживая ее на месте. — Вы очаровательны, но так нельзя. Ничего не поделаешь — я люблю Эстер.
Тея хотела подняться, но я опередил ее и скрылся в зарослях сада.
— Мистер Марч! Оги! — звала она, но я не собирался продолжать разговор.
