— Нет, Элейн, просто так она не исправится. Тебе придется быть с ней потверже. Только представь себе — показала язык той женщине. Интересно, кто она?
— Очень похоже на миссис Аркрайт. Если это действительно она, то о том, что случилось, узнают все соседи, а миссис Аркрайт придумает кучу подробностей.
— Нам-то что? — Тетя Сью продолжала, не обращая внимания на отсутствие логики в собственных словах: — Эта женщина не имела права бранить ребенка, не разобравшись, в чем дело. Если мальчик выдернул ленточки из волос Джинкс и привязал их к решетке, тогда Джинкс правильно сделала, что дернула его за волосы. Несносный постреленок! А сколько стоят эти ленточки!
— Ты заметила, что она опять ушибла колено? — Элейн все еще держала в руках пасхальную открытку. Она машинально протянула ее тете. — Должно быть, сегодня снова упала.
— Я уже перестала замечать, — раздраженно вздохнула тетя Сью и взглянула на открытку. — На ней всегда не меньше дюжины царапин, все на разных стадиях заживления. Но я заметила, что она разорвала платье и что у нее на трусах грязь. Снова каталась с горки и приземлилась в грязную канаву. — Тетя Сью вернула открытку племяннице. Та положила ее на сервант. — Ну что ж, — вздохнула старушка, наблюдая за ней, — как тебе сказали, когда ты взяла ребенка, в старости она станет для тебя большим утешением.
В старости… Элейн уже сейчас ощущала себя старой.
На нее нахлынули воспоминания о радостных днях, которые когда-то выпали ей и Эстелле. Их переполняла жизненная энергия. А сколько удовольствия они получали! Здорово веселились, нередко на счет своих друзей, которые никогда не могли отличить их друг от друга, потому что сестры всегда одинаково одевались. Эти счастливые беззаботные дни закончились слишком быстро, а последние несколько лет Элейн провела под тяжестью ноши, которую добровольно на себя взвалила. Она часто размышляла о будущем и не сомневалась в том, что останется старой девой и закончит свои дни, как тетя Сью. Будет слушать радио, много читать и передвигаться с помощью палки. Но даже в минуты отчаяния Элейн ни разу не пожалела о том, что взяла Джинкс на воспитание.
Но надо что-то делать с ее манерами и речью. В этом Элейн была полностью согласна с тетей. Пусть девочка останется такой же жизнерадостной, но ведет себя спокойнее. Как этого добиться? По словам самой Джинкс, дети обращали больше внимания на слова отцов, а не матерей. Судя по всему, мужчину слушались немедленно, а женщину не слушались вовсе… по крайней мере, такая сорвиголова, как Джинкс. Джинкс… Как ей шло это имя!
