— Да. Вы живете в Бостоне?
— Поблизости. Рядом с Веллингтоном, гуманитарным заведением, в котором я преподаю. Здесь, наверное, о таком и не слыхали, — притворно поскромничал Говард.
Из всех вузов, в которых он работал, Веллингтон был самым престижным; никогда еще Говард не подбирался так близко к Лиге Плюща>{4}.
— Джером учится в нем?
— Нет-нет. В нем учится его сестра, Зора. А Джером — в университете Брауна. Сдается мне, это гораздо более здравое решение, — сказал Говард, хотя в действительности это решение его тогда сильно задело. — Выпорхнуть на свободу, оторваться от маминой юбки и так далее.
— Не обязательно.
— Вот как?
— Я пошел в тот же вуз, где преподавал отец, единственно потому, что считаю: здорово, когда родных людей связывают тесные узы.
Вся напыщенность молодого человека, как показалось Говарду, сосредотачивалась в его челюсти: он двигал и двигал ею на протяжении всего пути, словно пережевывая мысль о людях-неудачниках.
— Совершенно верно, — Говард почувствовал, что переборщил. — Просто мы с Джеромом не… Мы по - разному смотрим на мир и… Вы с твоим отцом, должно быть, более близкие друзья, вы больше способны к… В общем, не знаю.
— Мы очень близкие друзья.
— Что ж, — сдержался Говард, — вам повезло.
— Тут главное — стараться, — увлеченно сказал Майкл; похоже, тема его расшевелила. — Надо, так сказать, прикладывать усилия. И потом, моя мать всегда сидела дома, а это совсем другое дело, как мне кажется. Материнский пример и все такое. Забота, воспитание. Так сказать, карибский идеал, только многие о нем забывают.
— Верно, — сказал Говард и следующие две улицы (они миновали вафельный рожок индуистского храма и шли вдоль проспекта кошмарных бунгало) представлял, что долбит этого юного субъекта головой о дерево.
На улицах уже зажглись фонари. Впереди замаячил Квинз-парк, о котором говорил Майкл. Он был совершенно не похож на сумрачные королевские парки в центре города. Просто островок зелени с яркой освещенной викторианской эстрадой посредине.
— Майкл, можно мне кое-что сказать?
Тот не ответил.
— Послушай, я никоим образом не хотел оскорбить никого из твоих родных, к тому же, я вижу, что в целом мы сходимся в мнениях… Тогда к чему споры? Лучше нам всем собраться и вместе подумать о… В общем, о том, как, какими доводами убедить этих двоих, ну, ты понимаешь, что это абсолютно безумная идея, — по-моему, сейчас это главное, не так ли?
— Послушайте, вы, — отрывисто сказал Майкл, ускоряя шаг, — я не интеллектуал. И никогда не обсуждаю своего отца. Я всепрощающий христианин, и что бы там ни происходило между ним и вами, это не меняет нашего отношения к Джерому. Он славный малый, вот что главное, и не о чем тут толковать.
