Фрея ожидала этот вопрос и внутренне улыбнулась.
— Много лет назад я сидела на той же автобусной остановке, что и ты, а затем отправилась в Олбани.
Губы девочки дрогнули.
— Тетя София говорила, что вы всегда влипали в неприятности.
Разве? Ну, это не удивительно. Фрея сдержала язвительные слова, готовые соскочить с языка. Софи Джимсон была тетей Миа, и девочка должна была ее уважать.
— Ну, не всегда... Просто я не любила школу.
— А я ненавижу ее!
— Я также не любила свой дом, — сказала Фрея, наблюдая за реакцией девочки. — Была озлобленной. Одинокой. Мне хотелось, чтобы все вокруг меня чувствовали себя так же плохо, как и я. Но я никого ни разу не ударила. Только ругалась. И много пила...
На секунду ей показалось, что Миа готова ответить, но что-то заставило ее отвести глаза. Фрея увидела, что к ним направляется Дэниел. Он выглядел усталым.
— Я все еще здесь, если ты проверяешь меня! — вызывающе крикнула ему Миа.
Фрея оглянулась. Перемена в девочке была поразительной. Фигурка ее сжалась, взгляд потух.
Дэниел мудро проигнорировал вызов в голосе дочери и остановился возле них.
— Привет!
— Привет! Я привезла несколько сервизов на продажу. В основном это фарфор. И немного эмалированных изделий.
— Хорошо.
Дэниел улыбнулся, и в желудке у нее словно что-то перевернулось. Она взглянула на Миа, пытаясь понять, не подметила ли девочка того, что один взгляд ее отца заставил затрепетать приезжую гостью.
С тех поры как Мэтт — ее последнее серьезное увлечение — собрал свои вещи и уехал, у Фреи отпало всякое желание устанавливать новые отношения с мужчинами. Так что же с ней происходит сейчас?
— Давайте пройдем внутрь. Боб, не поможешь ли внести коробки? — спросил он мужчину, которого она видела в прошлый раз. — А ты, Миа, посиди еще пять минут, а затем приходи к нам.
Пожилой человек на мгновение исчез, затем вернулся с тележкой.
Фрея помогла Бобу вынуть коробки из машины, а затем остановилась на секунду, прежде чем закрыть дверцу.
— Увидимся позже, — сказала она, взглянув на Миа.
Та слегка кивнула в знак понимания. Фрея повесила сумку на плечо и медленно вошла внутрь помещения.
Одна из коробок ее бабушки уже стояла на столе, и Дэниел разворачивал сервиз.
— Здесь так много предметов, — сказал он, когда она приблизилась.
— Она купила этот сервиз несколько лет назад, на распродаже, и с тех пор он стоял на шкафу, она им ни разу не пользовалась.
— Это десертный сервиз, — сказал Дэниел. — Его трудно будет продать. Времена, когда бананы ели с помощью ножа и вилки, уже прошли.
