— В этом нет необходимости.
— Жаль.
— А ты всегда все сводишь к сексуальному подтексту?
— Разве я говорил о сексе? — удивился мужчина. — Я думал, мы обсуждаем наследственность. А в качестве доказательств я хотел показать тебе литографии рыжеволосых членов семейства Вест.
— А ты о чем подумала?
Итан взял печенье и соблазнительно откусил кусочек, демонстрируя белые зубы.
Девушка сглотнула и постаралась сменить тему:
— А у твоего брата тоже есть рыжина в волосах?
— Ни следа. Он пепельный блондин — копия отца. И с таким же взглядом на жизнь.
— Каким взглядом?
— Живи быстро, умри молодым. — Губы его скривились в горькой усмешке.
А какова твоя жизненная философия?
— Живи медленно и умри старым, — съехидничал Итан. Он доел печенье, запил его кофе и взял другое. — Как насчет твоих родителей? На кого ты больше похожа?
Эмили почувствовала подвох. Она налила себе холодной воды, думая, как лучше ответить.
— Ни на кого. Они оба высокие, светловолосые и очень худые. Но это скорее результат внешней среды, чем генетики. Они живут в других условиях.
— Где? — полюбопытствовал он.
— Везде и нигде.
— Что это, черт возьми, значит? — разозлился Итан, ничего не понимая. Он явно не любил недостаток информации. Неудивительно, что так рьяно принялся за «пассию» дядюшки.
— Ну, сегодня они где-нибудь в Центральной Африке, завтра в Индонезии или где-нибудь еще...
— Твои родители миссионеры?! — От удивления Итан на мгновение лишился дара речи. Рука дрогнула, и кофе пролился на рубашку, оставив на светлом хлопке безобразное коричневое пятно.
Эмили так и подмывало признаться, что на самом деле она дочь священника, но Питер, неожиданно присоединившийся к ним, опередил ее:
— Нет, не миссионеры, но они с тем же рвением бросились в крайности альтруизма!
Запнувшись о щербинку пола, Питер покачнулся, но не показал виду. После неудачного падения двадцать лет назад одна нога у него осталась короче другой, а сейчас Эмили подозревала, что он заработал себе еще и артрит.
Итан не стал помогать Питеру сесть, хотя по всей его позе было видно, что он готов броситься на помощь.
— Как дела с Робинсоном? Все уладил?
— Что? Ах, да... да... просто личное дело.
— Точно? Ты же всегда считал адвокатов бесполезными. Обычно семейные споры решал я.
— Ну да. Но ты сейчас большая шишка, и я не хотел обременять тебя мелочами.
— Для тебя — все что угодно, дядя Пит.
Питер прочистил горло.
— Знаю, мой мальчик, знаю... но тебе нет необходимости тратить на меня свое драгоценное время.
