Музыка смолкла, и Риган поняла, что она ждет уже больше часа. Впрочем, ожидание почему-то не показалось ей долгим. Она включила джаз и прибавила громкости.
Поставив пустой бокал на столик, Риган прошла через холл в поисках ванной комнаты. Она оказалась такой же роскошной, как и вся квартира...
Она не смогла устоять перед любопытством и заглянула в кабинет, две спальни, а потом в еще одну, очень большую спальню с огромной кроватью, на которой, по мнению Риган, могла уместиться целая армия.
Наконец она вернулась назад к бару и налила себе водки со льдом и тоником. Она все еще сомневалась в правильности того, что собиралась сделать.
Риган скинула туфли и уселась на мягких подушках дивана. Потягивая коктейль, жуя печенье и закрыв глаза, она стала слушать музыку. Она почти полностью отключилась, когда вдруг услышала звук закрывшейся тяжелой двери и мужские голоса.
Она соскользнула с дивана, поправила платье и волосы и нервно прикусила нижнюю губу, глядя на дверь. Сначала голоса были едва слышны, а затем более отчетливо зазвучал голос Пьера и другой... глубокий, отрывистый, с нотками нетерпения.
Внезапно Риган обнаружила, что стоит на ковре в чулках, а ее туфли на высоких каблуках неведомо где. Она нашла их и едва успела надеть одну туфлю, когда в комнату вошел мужчина.
Высокий, темноволосый, широкоплечий. Риган была поражена. Она перешла от смешного к возвышенному на протяжении всего нескольких часов!
Весь ее сумасшедший план был обречен с самого начала.
Конечно, незнакомец — совсем не тот мужчина, которого она ожидала, — он был просто слишком, слишком красив.
— Разрешите мне...
Риган не заметила, что уронила вторую туфлю, пока он не нагнулся, чтобы поднять ее.
— О, спасибо... — сказала она запинаясь, все еще балансируя на одной ноге, потрясенная его внешностью.
Вблизи мужчина оказался не так красив, как на первый взгляд. Но он был довольно высок — выше метра восьмидесяти, — а его черный костюм и темно-синие рубашка и галстук подчеркивали стройную фигуру.
— Я... я сняла их, — пояснила она, опуская обутую ногу на пол и перенося вес на нее, стараясь стоять на носке другой ноги, чтобы сохранять равновесие.
Он улыбнулся ее объяснению, отчего она почему-то затрепетала.
— Да, я вижу, — заметил он с иронией.
Его большой палец измерял длину тонкого каблука.
— Вам в них неудобно?
Его голос был глубоким и завораживающим.
— Нет... Я... Я только прилегла...
Он изогнул брови, и она почувствовала, что краснеет, так как вдруг представила себя раздетой и лежащей на черных шелковых простынях, подобно девушке-рабыне, ожидающей прихода своего хозяина и господина.
