Но и этого было недостаточно — он слишком контролировал себя, а она хотела большего — она начала отвечать на его поцелуи, заставляя его быть решительнее и безрассуднее...
Он прервал поцелуи, и ее голова упала на его плечо.
— Вы так возбуждаете меня, — пробормотал он.
Была ли хоть нота удивления в его словах?
— Разве не этого вы хотели? — едва выговорила она.
— Чего я хочу от женщины и что я от нее получаю, не всегда одно и то же, — проговорил он, гладя ее живот и смотря в ее фиалковые глаза. — Но вы, возможно, уникальны в этом отношении. Вы ведь не собираетесь сыграть со мной шутку, Ева?
— Вы тоже разгорячили меня, — парировала она, похлопав ладонью по его груди.
Он продолжал целовать ее в медленном, дразнящем ритме, контролируя движения своих рук.
— Адам... — Протест Риган был скорее тихим стоном, когда она сжала свои бедра, стараясь облегчить обжигающую боль, вызываемую нежностью его прикосновений.
— Ева... — Он сказал что-то еще, чего она не расслышала. — Я думаю, нам пора перейти в спальню, пока мы еще в состоянии ходить, — сказал Адам, потянув ее за руку. — Я предпочитаю завершить это в комфорте... а вы не возражаете?
Его улыбка была слегка насмешливой, словно он чувствовал, что она готова отдаться ему прямо здесь...
Через широкий холл они вошли в спальню.
— Вы не возражаете, если я сначала приму душ, чтобы смыть дневную пыль? — Он стянул рубашку и бросил ее на стул у стены, причем ее кружевные трусики все еще украшали карман рубашки.
Он увидел ее взгляд и повернулся, чтобы взять ее за подбородок.
— Я бы попросил вас присоединиться ко мне, но одного прикосновения ваших рук хватило бы, чтобы я взорвался, как ракета, — заметил он честно. — А мне хочется продлить наши игры. Кроме того, — он наклонил голову, чтобы потереться ртом и носом об ее щеку, — вы уже пахнете так прекрасно... Если вы не возражаете и вам нравятся игры в воде, мы можем позднее вместе воспользоваться джакузи. — Он шагнул в открытую дверь ванной, задержавшись, чтобы подразнить ее взглядом. — Вы подождете меня?
Риган стояла в центре спальни и размышляла, что делать. Должна ли она раздеться... или он предпочтет раздеть ее сам? Она осмотрелась и увидела себя в зеркале. Неужели это действительно она?
Ее черное платье казалось несколько узковатым, а подол задрался и теперь казался гораздо выше, чем раньше. Черные гладкие волосы были в беспорядке, губы раскраснелись, глаза потемнели и искрились на пылавшем лице. Она положила на шею руку и провела ею по платью — по груди, по талии и вниз до подола юбки. Подняла юбку до верха чулок и дальше, до обнаженных бедер. Согнула колено и взглянула на себя в зеркало. На жертву она пока не похожа, выглядит, как настоящая роковая женщина.
