— Даже если море окажется спокойным, не меньше чем дней десять — двенадцать. От Пирея до Пантикапея далеко.
— Далеко… — повторил Гефест, вспомнив свое первое плавание.
— Наверное, ты не думал, что придется еще раз плыть этой дорогой?
— Как я мог думать? Мне пришлось бы умереть рабом, если бы не доброта молодых хозяев! — Глаза Гефеста с грустной нежностью остановились на Лине.
— Не зови меня больше так, — сказал мальчик, — я уже не хозяин тебе.
— У нас говорят: «Того, кто спас твою жизнь, надо считать властелином до конца своих дней». Ты спас мне больше, гораздо больше, чем жизнь, молодой хозяин. И сердце мое разрывается при мысли, что я покидаю тебя навсегда!
— Почему же навсегда, Гефест? Разве ты не вернешься?
— Нет, молодой хозяин…
— Ну, а если ты не найдешь там ни родственников, ни людей своего племени? Ведь ты сам говорил, что прошло уже очень много лет!
— Все равно. Как могу я приехать?
— А вот как! — И Лин торжественно потряс толстым, тяжелым кошельком. — Это тебе на обратную дорогу!
Гефест смотрел на мальчика с недоумением и даже с испугом. Неужели его отпускают только на время? По афинским законам хозяева имели право в любой момент отменить вольную… Нет! Лучше смерть, чем снова рабство!
— Не пугайся, Гефест, — вмешался Каллий, — я все тебе сейчас объясню. Лин решил так хорошо тренироваться, чтобы через четыре года участвовать в Олимпийских играх. Если он сдержит слово, я обещал ему, что ты приедешь на него посмотреть. Поэтому отец и я даем тебе деньги на обратный путь. Ты понимаешь меня?
Гефест пристально смотрел на красивого юношу. Так вот в чем дело! Родственники хотят воспользоваться привязанностью Лина к педагогу, чтобы заставить его стать таким, каким, по их мнению, следует быть афинскому мальчику! Но, с другой стороны, любовь Лина к рабу им до крайности неприятна. Поэтому ему, Гефесту, и разрешили уехать, чтобы удалить его, а вовсе не от доброты, так удивлявшей и трогавшей его.
Легкая, слегка насмешливая улыбка тронула губы скифа.
— Я все понял, молодой хозяин Каллий, — с ударением сказал он, глядя Каллию прямо в глаза, — и я буду счастлив, если молодой хозяин Лин станет таким же атлетом, как его прекрасный брат!
— Ты приедешь? — спросил Лин. — Ведь правда, приедешь?
— Клянусь тебе, — серьезно ответил, подняв правую руку, Гефест, — я приеду в Олимпию, если узнаю, что молодой хозяин участвует в Играх!
— Я пришлю тебе весточку с каким-нибудь купцом, — вставил Каллий, — а ты наведайся к этому времени в Пантикапей!
