Чем ближе к порту, тем оглушительнее становился шум. С кораблей сгружали строительный лес, и бревна с грохотом катились по настилу пристани.
— Куда мы идем, Каллий? — спросил Лин.
— К торговой гавани. Она называется Эмпорий. Военный порт мы посмотрим потом.
Большая дамба для причала торговых кораблей отходила от самого центра набережной.
— Видишь большое здание против дамбы? — указал Каллий.
— Да, а что это такое?
— Это знаменитая Дигма, центр международной торговли. Здесь купцы выставляют образцы привезенных товаров. Здесь же можно обменять иноземные деньги на греческие или взять в долг, под залог товаров и кораблей. Наверное, там мы найдем и Глаукона.
— Сколько здесь народу!
— Еще бы! Афины торгуют со всем миром. Из Египта везут к нам подвесные паруса и папирусы, из Ливии — слоновую кость, с родины Гефеста — пшеницу и соленую рыбу, из Финикии — муку, из Карфагена — ковры… Да всего не перечесть и за целый день! А вот и Глаукон!
— Приветствую сына почтенного Арифрона, знаменитого олимпионика Каллия! — почтительно поклонился толстый, богато одетый человек.
— Здравствуй, Глаукон! Отец шлет тебе привет и просит взять на корабль нашего вольноотпущенника Гефеста, которого он посылает в Пантикапей. Вот письмо от отца, а вот и деньги за проезд!
— Я рад услужить почтенному Арифрону. Мы снимаемся с якоря через два часа, погрузка уже заканчивается.
— Вот и прекрасно! Кстати, Глаукон, Гефест дельный работник и отец его очень ценит, так что обращайся с ним хорошо!
— Конечно, конечно, прекрасный Каллий!
Лин крепко сжал руку брата.
— Какой ты добрый! — растроганно сказал мальчик.
— Ну, пройдемся пока немного, братишка. До свидания, Глаукон, мы еще увидимся!
* * *
Вокруг Дигмы шумела и волновалась толпа. Любопытные афиняне расспрашивали купцов обо всем: сколько стоят продукты на разных рынках Черного и Средиземного морей, какие случились в этом году кораблекрушения, какие необыкновенные страны существуют на свете, где и какие произошли чудеса, кто с кем в дружбе или в ссоре.
Со всех сторон только и слышалось: «Ти неотерон?», «Ти неотерон?» («Что нового?»).
Шум и крики пестрой, разноязыкой толпы сливались со стуком топоров и визгом пил на соседних верфях, а из окружающих Эмпорий гостиниц и харчевен слышались звуки флейт и песни подгулявших моряков.
— У нас есть еще время, — сказал Каллий, — пойдем я покажу тебе наш флот.
Войдя в военный порт, Лин невольно ахнул. Мощные, грозные, стояли у причалов триеры, и на верхней части кормы у каждой возвышался шест с фигурой богини Афины, а рядом сверкал позолоченный гребень. На носу, над самой водой, угрожающе торчал металлический клюв.
