Дэвид, который залезал на скалу, чтобы получше рассмотреть двух орлов, паривших над нами в восходящих потоках воздуха, вдруг свалился со своего насеста, но ржавая колючая проволока внизу остановила его падение и спасла от серьезных увечий, а, возможно, и смерти. Он лежал без сознания весь в крови, опутанный проволокой. Атмосфера изменилась, нас погрузили в один из фургонов и под рев полицейских сирен доставили в госпиталь в Амфиссе. Напоследок нам сказали никогда не возвращаться в Дельфы.
Мы пробыли в Амфиссе несколько дней, пока Дэвид не вылечился, его раны алели от йода. Мы узнали, что совершили святотатство. Мы купались в источнике Аполлона, там, где пифия говорила с оракулом. Я всегда считал, что именно после этого моего истинного крещения, я обрел дар пророчества. Древние верили, что это источник поэзии, и приходили к нему за вдохновением.
И пока мы не покинули зеленый, давайте отдадим дань уважения нимфе Хлорис, которая обеими руками держится за усыпанное цветами платье Флоры. Хлорофилл - зелень весенних растений, мятный вкус зеленой зубной пасты, которая было изобретена во времена моего детства; зеленый Эйрвик, зеленая жидкость Фейери; хотя в недавней рекламе производители белого чистящего компонента заставили его убивать желто-зеленых микробов, словно выскочивших из фантастических книжек.
Во все игры играют на зеленом. Игры изображают наши души на зеленой сцене земли. Игра в крикет на деревенской зелени. Зеленые в политике. Зеленые за мир. Я сдаю карты на столе, покрытом зеленым сукном. И под тенями, которые отбрасывает зеленая лампа, я беру в руки бильярдный кий.
Вот так-то и мы
Плясали до тьмы.
Кидались в листву
С зеленым ау
(Уильям Блейк, Зеленое Ау[46])
Где-то вдалеке газонокосилка наполняет воздух запахом зелени.
Зеленый - это цвет сказаний.он всегда возвращается. Трава всегда зеленее по ту сторону ограды.
Посмотрите на все многообразие мира и преклонитесь перед ним![47]
Я столкнулся с алхимией, когда читал работы Юнга по алхимии в 1970-х. Я не знаю, что меня зацепило. Возможно, пленительные иллюстрации металлов, королей и королев, драконов и змей, я покупал и читал оригинальные тексты, Иероглифическую монаду и Разговоры ангелов Ди (я использовал это название для фильма с сонетами Шекспира); О причине, принципе и едином Джордано Бруно; и Оккультную философию Корнелия Агриппы, копию которой я нашел на барахолке за 5 фунтов, первое английское издание 1651-го года, в котором не хватало всего нескольких страниц. Я восстановил отсутствующие страницы и привел книгу в нормальное состояние. Ее хочет получить Британская библиотека - мой экземпляр в лучшем состоянии, чем тот, что находится у них.
