— Да-аша-а! — долетело отчаянное эхо, но девушка даже не оглянулась.
Они шли долго, часто отражаясь в зеркалах. Бликами отливали мраморные колонны, взблескивала позолота, смутными пятнами гляделись лица с бесценных полотен. Даша открыла дверь наугад и попала в царскую опочивальню. А может, и не в царскую. Какая разница? Главное, что здесь имелось огромное, роскошное ложе под балдахином на витых колонках, застеленное пыльным покрывалом. Ничего удивительного, последний раз его перестилали в феврале…
Напевая, Даша решительно сдёрнула покрывало. Высокое окно впускало в опочивальню лунный свет — девушка закружилась в бледном сиянии, совершая дурашливые па и разбрасывая одежду.
Кирилл прошлёпал к ней босиком и обнял, вмял ладони в упругие груди, поцеловал в шею, прошептал:
— Ты нарочно выбираешь для свиданий самые неожиданные места?
— Наверное, у меня порочная натура, — вздохнула Даша. — Люби меня!..
…Около полуночи они угомонились. Во дворце стыла тишина, лишь изредка нарушаемая отголосками неясных шумов — то ли голосов, то ли шагов. Неторопливо облачаясь, Кирилл поглядывал на возлюбленную и чувствовал, как у него портится настроение. Но нельзя же не сказать!
— Даша… — начал Авинов.
— Что, о мой повелитель? — промурлыкала Полынова. — Что, о цвет моей души?
— Я должен уехать.
— Да? — огорчилась Даша. — А куда?
— На Дон.
— Зачем? — всё ещё не понимала девушка, натягивая гимназическое платье.
Кирилл похолодел. Ах, как же не хочется всё рушить!
— Большевики загубят Россию, Даша, — проговорил он деревянным языком. — Я знаю это, знаю точно. Пока не поздно, их надо остановить…
— И ты… — сказала девушка потрясённо. — Нет!
Без сил опустившись на ложе, Даша понурилась.
— Предатель… — прошептала она в глубочайшем изумлении и вдруг закричала высоко и тонко: — Ненавижу! Ненавижу тебя!
Сорвавшись с места, товарищ Полынова выскочила из опочивальни и во весь голос подала весть своим:
— Товарищи! Сюда! Скорее! Здесь враг! Сюда!
По анфиладе залов загуляло эхо торопливых бух-бух-бух сапогами, откликнулись голоса, замелькал свет.
— Вла-адик! — надрывалась Даша. — Сюда!
Кирилл бросился бежать. Повернул влево, повернул вправо. «Сто-ой! — догнал его угрожающий крик. — Стрелять буду!»
Авинов кинулся по лестнице вниз, заметался, путаясь в переходах, и выскочил в двери «Собственного Его Императорского Величества гаража». Внутри стояли десятки автомобилей — «Роллс-Ройсов», «Пежо», «Рено».
Кирилл обежал высокий — выше его ростом — здоровенный «Делоне-Бельвилль» с цилиндрическим капотом, с круглым радиатором. Это была мощная машина с громадным шестицилиндровым мотором в тридцать лошадиных сил.
