Надев фуражку с невыгоревшим овалом на месте снятой кокарды, он вышел за дверь.
Без пяти десять Авинов выбрался на Галерную, к булочной Филиппова. И вовремя — из-за угла показался сам генерал Алексеев. Кириллу генерал более всего напоминал директора его гимназии — те же старомодные очки, круглое лицо, седые усы, растрёпанные, как у кота, в разные стороны, глаза не грозны и нос картошкой. На старой-престарой шинели сохранились ещё красные генеральские отвороты, а на несрезанных погонах не сияло ни одной звезды — отличие полного генерала.
Алексеев был хмур и сосредоточен, он смотрел прямо перед собою, словно был отягощен тяжкими думами. Да так оно, скорей всего, и было.
Кирилл посмотрел на часы — и облизал губы. До МНВ оставалось двадцать секунд… Пятнадцать… Десять… Пять. Время пришло.
— Стой! Руки вверх!
Из-за угла с винтовками наперевес вышли два бородача-солдата, с ними красногвардеец с бантом на груди. Генерал спокойно поднял руки. Бородатые дяди окружили его, опытными руками полезли в карманы.
— Оружия нет? — спросил красногвардеец, поигрывая «маузером». Лицо его казалось искажённым гримасой — левая бровь поднималась выше правой. «Секач».
— Нет, — спокойно ответил Алексеев. — Я могу опустить руки? А то затекли…
— Не рассуждать! — рявкнул вор-гопстопник, нервно облизывая тонкие губы. — Марш вперёд! А то тут же к стенке!
Солдаты, скаля жёлтые, прокуренные зубы, одновременно передёрнули затворы.
«Пора!» — понял Кирилл, холодея.
Выхватив любимый «парабеллум», он выстрелил в «красногвардейца». Тот упал картинно, как в театре, раскинув руки в наколках. Новенькая кепка откатилась в сторону, открывая блестящие, густо набриолиненные волосы. Солдаты присели в унисон, одним сдвоенным движением бросили винтовки и резко задрали руки вверх. Авинов молча повёл стволом — уматывайте!
Бородачи живо развернулись, как по команде «Кругом!», и неуклюже побежали, загребая сапогами.
— Благодарю вас, юноша, — церемонно сказал генерал.
— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!
Алексеев не вздрогнул, он лишь слегка повернул голову, косо глянув на корниловца.
— Вы отстали от жизни, юноша, — проворчал он, — нынче мы все «товарищи».
Это был отзыв.
— Товарищество уступит воинскому братству, — выдал Кирилл вторую половину пароля.
— Да будет так! — торжественно договорил генерал.
Сутуловатый, с косым взглядом из-под очков в простой металлической оправе, с несколько нервной речью, в которой нередко слышны были повторяющиеся слова, Алексеев производил впечатление скорее профессора, чем крупного военного.
