Обе его боевые акции в корне отличаются от взрывов исламских террористов. Тем практически безразлично, кто погибнет, лишь бы побольше человек было убито. У Брейвика случайных жертв не было. В борьбе с правительственной левой концепцией мультикультурности, свободы для браков гомосексуалистов и поощрения иммиграции, к тому же, финансируемой государством, Андерс Брейвик осознанно сначала взрывает бомбу у правительственных зданий, в результате чего гибнут правительственные чиновники, затем на другом своем автомобиле через полтора часа после взрыва доезжает до парома на остров Утойя. В форме полицейского с автоматом в руках едет как бы для охраны летнего молодежного лагеря правящей Рабочей партии, где сосредоточились около семисот молодых активистов партии власти. Представьте, что в молодежный лагерь единороссов на озере Селигер приедет такой Брейвик и начнёт расправу с будущими лидерами государства. Это продуманный и осознанный идеологический выбор.
Примерно полтора часа Брейвик спокойно и методично расстреливает активистов правящей партии. Убито 76 человек, ранено более ста. Остальные рассеялись по всему острову.
Это и есть главная загадка островной бойни. Ответ на неё пытались найти в наших изданиях, сообщая о некоей группе сообщников, размышляя о связях Брейвика то с израильской разведкой МОССАД, то со спецслужбами Англии и США, то с агентами Муаммара Каддафи, то с исламскими экстремистами. Я не специалист по спецслужбам. Но по моим ощущениям от увиденного и услышанного в Осло и в Норвегии, уверен, что, кем бы ни вдохновлялся в своих идейных увлечениях Андерс Брейвик: Путиным или Николаем Первым, израильскими идеологами или Черчиллем, — действовал он в одиночку. Врагами Норвегии он считал две чуждые ему силы: левых марксистов (для него правящая Рабочая партия была равна нашей КПСС) и исламистов вместе с потворствующими им либералами. Акцию свою готовил, как мне известно, восемь лет, методично и уверенно, продумывая её до мельчайших деталей. Сумел осуществить всё сполна.
В ПОЕЗДКЕ ПО НОРВЕГИИ после взрыва и бойни на острове я в разговорах с норвегами пытался понять одно: как такое могло случиться?
Одинокий тридцатидвухлетний человек, полтора часа находящийся в окружении семисот отнюдь не беспомощных детей, а юношей, своих сверстников и даже мужчин более старшего возраста, расстреливает всех, кого может. Перезаряжает автомат, вновь стреляет, бегая по острову от палатки к палатке, и не встречает никакого сопротивления.
