Лена помолчала и опять спросила: "Ты не можешь позвонить маме на работу и спросить ее разрешения на розги и твою помощь?" Я позвонил маме и получил ее разрешение взять 2 пучка розог и помочь Лене в порке Валеры. Когда звонил маме, то очень волновался: на работе у мамы не знали, что она меня порет, ведь мне уже было 20 лет. Некоторых из сотрудниц мамы я лично знал, им было почти столько же, сколько и мне. Я осторожно спросил маму: "Можно взять два пучка розог и помочь Лене выпороть ее сына?" Мама произнесла приблизительно следующее: "Я разрешаю обе вещи", – что означало – можно взять розги и помочь Лене выпороть Валерку.
Я передал это Лене. Она обрадовалась. Перед тем, как пойти наказывать Валеру, Лена расспросила меня о порядке наказания. Я рассказал на своем примере: нужно раздеть ребенка догола или только до майки, связать руки, чтобы не мешал пороть, положить на живот (под лобок – подушку, чтобы приподнять попу). Рассказал, как держать розги и бить (по нижней части ягодиц и ляжкам, чтобы было больнее и чтобы не повредить позвоночник и почки). Особо заметил, что во время наказания нельзя кричать и просить остановить порку. За это – по губам, дополнительные удары, а потом за ухо на горох без трусов. Лене понравились все правила, потому что они были направлены на наказание непослушного ребенка. Чем строже, тем лучше. Дело в том, что Валера тогда очень сильно провинился: он получил две "3", попытался скрыть это от своей мамы, нагрубил классной. За это все Лена была готова спустить ему шкуру. По просьбе Лены я взял не только розги, но и ремень с пряжкой (офицерский) и веревку, чтобы связывать ее сына. Мы спустились к ним в квартиру. Валера знал, зачем его мама пошла к нам, поэтому сидел и дрожал от страха. До этого дня его розгами не пороли. Только иногда, слегка могли стегнуть ремнем, через трусы. Теперь ему предстояло узнать настоящее болючее наказание. Увидев розги и ремень, он начал хныкать и умолять о прощении. Выглядел он жалко – чуть не ползал на коленках перед своей мамой. Я не люблю трусов, тем более при наказании. Мне он тогда напомнил подругу Инги, которую вместе с ней наказывали за срыв урока. Только она была девчонкой, а он мальчиком. Мне было и смешно и противно смотреть на него. Я решил, что выдеру его побольнее за эту трусость.
Лена строгим голосом приказала Валере раздеться догола. Он опять начал канючить и просить не пороть. Тогда Лена пригрозила: "Если ты сейчас же не разденешься и не дашь тебя наказать по заслугам, то я тебя выдеру в школе голого перед девочками из твоего класса. Ты так провинился, что тебя мало запороть до крови. Снимай с себя все, иначе будешь вертеть голой попкой перед одноклассницами." Валерка испугался такого позора и стал просить не сердиться, проныл, что сейчас сам разденется. Дрожащими руками он снял с себя всю одежду и закрыл руками свой маленький член и мошонку. Валера выглядел смешно: маленькая попка покрылась от страха "гусиной кожей", худые ноги мелко дрожали, обе руки прикрывали его "хозяйство".
