— Тогда все в порядке. Где нам никто не помешает совершить смертный грех?
Она хихикнула:
— Наверное, в мансарде. Там есть мягкие кресла и шезлонг.
— Отлично!
Леди Розамунда Дэвис на минуту задумалась: смогло ли бы ее семейство приезжать куда-нибудь вместе или вовремя, если бы она не научилась переводить часы вперед или назад в зависимости оттого, кто смотрел на них? Ее мать, графиня Абернети, приезжала бы раньше всех, потому что боялась пропустить новые сплетни.
Ее старшая сестра Беатриса считала, что приезжать строго вовремя немодно. Конечно, Беатриса была самим совершенством в человеческом облике, потому что вышла замуж в возрасте восемнадцати лет за такого важного и любезного человека. На самом деле она часами могла заниматься своими волосами и сережками, это доставляло ей истинное наслаждение.
К счастью, Беатриса и ее важный и любезный муж Питер, лорд Фиштон (Боже, что за имя!), решили провести лондонский сезон вместе со всей семьей в Дэвис-Хаусе, потому что два отдельных домашних хозяйства требовали бы слишком много хлопот. Роуз вздохнула, оглядывая толпу в бальном зале в доме Экли.
И еще был ее отец, граф Абернети, который настаивал, что приезжать надо точно в указанное в приглашении время, что, конечно, никогда не удавалось. Несмотря на то что благодаря ее стараниям они всегда приезжали более или менее вовремя, если бы кто-то из ее семьи потрудился сравнить часы, она бы оказалась в затруднительном положении.
Расправив плечи, Роуз шагнула вперед и ухватила за руку самого молодого члена семьи, присутствовавшего здесь, того самого, который легко мог затеряться на пути на какое-нибудь суаре — или вообще не появиться там. Ему требовались не часы, а сторож, и по целому ряду причин.
— Потанцуй со мной, Джеймс. Младший брат покачал рыжей головой:
— Не могу, Роуз. А то упущу его. Вздохнув, Роуз снова потянула его за рукав.
— Кого ты упустишь? — спросила она.
— Я видел его раньше. Знаешь, это единственный человек, который в «Уайтсе» выиграл все пари, заключавшиеся там за весь сезон. Все пари, Роуз.
— Кто же этот великолепный образец мужчины?
— Ха! Образец? Так можно назвать… капитана Кука проказником, который немного попутешествовал. Или Шекспира — парнем, написавшим несколько пьес. Или…
— Я сказала «великолепный», — повторила она, думая, уже не в первый раз, что ее родителям надо приобрести очень крепкий замок для двери спальни ее брата.
— Ну, лорд Брэм Джонс не образец. Это супермен!
